— Ириша, тебе бы лучше пока что хотя бы часок посидеть здесь, погулять по коридору. В тебе ещё осталась какая-то жижа, вроде поноса, и по дороге тебя может прихватить в туалет.
Я отказалась, и взяв портфель, побежала домой, благо было не очень далеко. Дома я тут же намылила гольфик хозяйственным мылом, но как только стала его тереть, как ощутила нестерпимый позыв, как при поносе. Хорошо ещё, что ванна и туалет к нас были в одном месте, а уходя из поликлиники я не одела трусы! Едва успела задрать платье и прыгнуть на стульчак, и жидкая киселеобразная масса сама собой рванулась из попы! Выстрел газов. Ух, теперь кажется всё! Простирала и повесила сушить гольфы, переоделась в домашнее.
Летом в пионерлагере мне ещё дважды делали клизмы — один раз в середине смены, медсестра, и второй — перед самым отъездом оттуда, когда нас осматривала педиатр, совсем молоденькая, и заподозрила у меня неладное. Она же и произвела мне эту процедуру.
Разумеется, я описала самые запоминающиеся моменты. Конечно же, дома никто не знал о моих посещениях клизменной процедурки в поликлинике — это стало моей маленькой тайной вместе с медсестрами. Кстати, работали там в основном медсёстры пожилые, которые оставались работать после выхода на пенсию, ранее работавшие в инъекционной процедурной. На их шутливом "наречии" это называлось — "спустили вниз". И только Галина Афанасьевна работала там постоянно, так как была младшей медсестрой. Даже когда я через года два с половиной ходила туда "законно", была прикреплена к этой поликлинике — N 1 — то и тогда меня принимали безо всяких направлений, "по блату". Особенно запомнилась мне смешливая и весёлая Валентина Анисимовна, проработавшая там до 91 (!) года, и даже в этом возрасте выглядящая лучше, чем другие в 65-70. Кроме клизм, в этом же подвальном помещении ставили и банки, в кабинете в торце коридора, противоположном туалету.
Когда же я вышла замуж, в новой семье клизмы мне делала старшая сестра моего мужа, Тая, женщина очень добрая и милая, но несчастная. Она так и не смогла выйти замуж из-за врожденного уродства — огромного пигментного пятна в половину лица, с гнёздами волос и неровностями кожи, похожими на бородавки. Но мы с ней сдружились так, что стали друг другу роднее всех. Благодаря ей я уже перестала зависеть от лечебных учреждений. Сейчас вот обучаю этому делу внучку…
Зато мой муж, в силу своей прямо-таки болезненной брезгливости просто не мог переносить, если в его присутствии кому-то ставят клизмы, и когда начинались приготовления, он тут же убегал из дому, к друзьям, или ещё куда-то. К тому же сам он боялся этой процедуры как огня, и когда через несколько лет нашего брака ему самому клизма понадобилась, я использовала все навыки, моральные и физические, нахватанные мною у медсестёр, и с огромным трудом всё же поставила ему клизму. Когда я только притрагивалась наконечником к его дырочке, он отдёргивал попу, не давая возможности вставить клизму. Пришлось держать очень жёстко.
И напоследок. В последний раз, но уже в больнице, где я провела, хоть и с перерывами, последние три месяца, клизму мне делала девушка-негритянка, обучающаяся в нашем городе, и проходящая практику в больнице!
С уважением, Ирина Сергеевна.