Но и не пришлось:
— Кто ты, дорогая?
— Шлюха, — сказала Оля, глядя мне прямо в глаза. Слюна блестела у нее под левым глазом, создавая ощущение, что ей на лицо уже кончили.
— Кто еще?
— Кто скажешь, — не отводя взгляда от меня, спокойно сказала она.
— Шалава?
— Я твоя шалава.
— Блядь?
— Я блядь.
Я наклонил голову и смотрел на нее, не говоря ничего. Не дай бог в такой момент отвести взгляд — перед сабами нельзя пасовать никогда на сессии, теряется вся связь и волшебство момента.
— Я твоя шлюха: блядь и шалава: Делай со мной что хочешь. Я вся твоя.
Не первый раз она удивляла своей готовностью идти чуть дальше, чем я рассчитывал, но это добавляло пикантности.
— Дай мне свою помаду.
Слова были для нее, конечно, неожиданными, но она встала, принесла помаду и снова села у меня в ногах. Я медленно открыл колпачок помады и поманил Олю пальцем, чтобы она приподнялась на коленях. Откинув волосы у нее с плеч, я написал помадой на груди Оли "Шлюха" , а затем, подумав, вывел ей на лбу слово "Блядь". На лбу оказалось писать неудобнее, но отступать было поздно.
— Сиди! — остановил я ее, когда она собралась встать и посмотреть на себя в зеркало. Я потянулся за телефоном и, включив камеру и направив на нее, сказал:
— Расставь ноги и раздвинь губки пальчиками.
Оля послушалась и, сделав несколько фотов этой позе, я продолжил фотосессию:
— А теперь руки за голову. Молодец. Рачком, попкой ко мне. Раздвинь булочки. А теперь лицом ко мне на коленях. Расставь ноги пошире. А теперь руки за спиной.
Когда идеи для фото закончились, я убрал телефон и лег на кровать:
— Соси, шлюха.
Оля беспрекословно принялась сосать. Но это уже был совсем другой минет, чем в начале нашей встречи. Я почти сразу ее остановил, дал пощечину, плюнул в лицо и сказал:
— Соси лучше, дорогая, ты же умеешь.
Лучше не получилось, поэтому я перевернул ее на спину и вошел в нее. Что-то в ней переключилось, это уже был совсем другой секс, хотя внутри у нее было также мокро и узко, может быть, даже еще более мокро, чем раньше. Было понятно, что сегодня она уже не кончит, да и после встречи ей будет о чем подумать до следующей свидания. Поэтому я не стал тянуть, и когда почувствовал, что скоро кончу, не стал сдерживаться, а поставил ее на колени, не снимая презерватива, кончил у нее во рту. Затем я вытащил член, снял резинку и выдавил сперму из презерватива ей на лицо. Большая часть попала в открытый рот, но что-то капнуло и на щеки и подбородок. Поскольку она не сразу сомкнула губки, будто что-то ожидая, я опустил ей на язычок презерватив, пальцем за подбородок прикрыл ей ротик и, глядя ей в глаза, сказал:
— Ты умничка, дорогая. Все было просто потрясающе. А теперь иди в душ.
После душа мы еще немного полежали, обнявшись и смотря телевизор. Где-то через час стало понятно, что можно закругляться, продолжения не будет и встреча подходит к своему психологическому концу. Я вызвал два такси, мы оделись, сдали ключи на ресепшене и вышли к стоянке перед гостиницей.
Я видел, что Оля что-то хочет спросить, но что-то ее сдерживает.
— Говори уже, — сказал я ей.
Оля сжала губки, но все-таки спросила:
— Как ты ко мне относишься теперь?
— Я тебя люблю, дорогая, — не задумываясь, сказал я. — Никто ничего не узнает, не бери в голову.
— Не знаю, дорогой, — снова поджала губки Оля. -Как-то все:
— Это делает тебя сильнее, Оля, — ответил я ей. — Ты почувствуешь это очень скоро. Все сабы в обычной жизни психологически сильнее, чем обычные люди. Потому что почти все на самом деле мазохисты, но сабы это отыгрывают в сексе и в жизни им это не нужно, а обычные люди играют в мазохизм в повседневности. Для тебя это сложно в первый раз, но через несколько встреч, когда это станет привычным, ты удивишься, насколько стала успешнее на работе и отношениях. Просто подожди и наблюдай, все произойдет само собой.
— Может быть, Костя, — сказала Оля. — Я верю тебе. Посмотрим. Вон мое такси. Я позвоню тебе!