Все действующие лица и факты вымышлены, а все совпадения имён и событий — случайны.
Когда Марина позвонила в дверь, мы уже помылись и оделись. Елена в кухне готовила ужин, одетая в длинный сиреневый прозрачный пеньюар и короткую ночную рубашку. Я надел свой костюм, не стал только галстук завязывать. Марина вошла, показала удивление, увидев в квартире меня. Она была в своём обычном джинсовом костюме, фирменном, дорогом, с запахом хороших духов, с идеальной причёской, с перстнями с бриллиантами на пальцах. Под джинсовой курткой у неё была надета тонкая чёрная блестящая майка — топик. На ногах босоножки на ремнях.
— Вы тут развратничаете, что-ли?
— Именно. На балансе трахаемся. И тебя совратим сейчас. — Елена была уже хорошо поддатая.
— Не надейтесь. Я — девушка строгих правил.
— Помнишь, ты говорила, что хочешь увидеть, как меня трахают?
— Я получаю истинное удовольствие, когда слышу, как ты визжишь от двух мужиков. Просто мне приятно видеть, как ты получаешь то, чего я тебе дать не могу — из-за отстутсвия у меня члена. Но это не значит, что мне приятно принимать участие в ваших оргиях. Ты же знаешь — мужики меня не заводят. Но видеть, как тебя трахают, мне до сих пор пришлось только один раз в натуре, остальное — на кассетах.
— Я ей ставлю, чтобы она завелась, — Елена обратилась ко мне.
— Догрогая Марина, давайте подкрепимся, выпьем, а потом и:, — это я вмешался в разговор.
— Я вижу, вы тут без меня уже набрались. Лена, это белье тебе очень идеть. В нем ты особенно соблазнительна. Раньше я его утебя не видела. Это обновка?
— Баба есть баба. Разговор только о тряпках:
— А о чём ещё разговаривать? О мужиках, что-ли?
Елена тем временем сервировала стол на кухне на троих. Всё было сделано по высшему разряду: высокие хрустальные рюмки для водки на тонких ножках, хрустальная низкая вазочка с колотым льдом, хрустальное блюдечко с тонко порезанным лимоном, гофрированные тнчайшие белоснежные тарелки с нарезанной сырокопчёной колобасой, ветчиной, салом срозовыми прожилкми из морозильника, маслинами, красной рыбой (осётр горячего копчения, севрюга холодного копчения — видел надписи на этикетках), высокие прозрачные фужеры для воды, заиндевевшая бутылка "Святого источника" и, как завершение, — опять "Абсолют" — полный на три четверти. От такого вида мне бешено захотелось есть и пить. И нас пригласили к столу.
— Так, садитесь, кто куда хочет. Ты, Маринка — на своё любимое место у окна, Виктор — сюда, а я ближе к холодильнику — доставть, что потребуется. Давай, Витя, наливай по первой, нам с тобой можешь по половинке, Маринке — целую. Ей в самый раз. Пусть придет в наше состояние поскорее.
Выпили по разу. Закусили. Тут же я разлил ещё раз. Опять выпили.
— Виктор, а вы с Леной давно уже 😕
— Нет, сегодня — первый раз.
— Однако, вы так быстро начали. Я не успею за вами. В смысле водки. И в смысле секса тоже.
— Сегодня я расслабляюсь по полной программе. Очень трудный баланс был, мать вашу, из-за вас, девки!
— Ну вот. Оказывается, мы виноваты. Когда мы работаем — никакой благодарности, когда ошибаемся — бьют как следует.
— Девушки, не ссорьтесь, лучше, ещё выпьем, закусим, тем более такой шикарный стол: — я налил всем по треть рюмки, граммов по двадцать.
— Какой я сегодня анекдот слышала! Идёт женщина по женской консультации. Навстречу мужщина в белом халате. "Вы гинеколог?" "Нет, но осмотреть могу."
— Нормально:
— Сегодня Витенька нас обоих осмотрит — как ты думаешь?
— Я предпочитаю настоящего.
— Ладно тебе, сама рассказывала, как мальчишкам показывала своё добро.
— Знаешь что! Докладывать такое посторонним. Если он — Марина кивнула на меня, — тебя трахает, это не значит, что я должна делиться с ним своими секретами.
— Ну прости меня, пьяную дуру:
— Ленка! Да ты уже никакая!
Это было правдой. Елена почти спала за столом, сонно оглядывая нас.
— Нет, какая. Я хочу секса. Много-много секса. Самого гнусного секса:
— Надо её отнести в спльню.
— Ерунда. Я сама дорогу найду, — Она попытатлась встать, но нетвёрдые ноги подогнулись, и она растянулась посреди кухни.
— Ну вот. Довольны? Довели женщину. Трахайте теперь меня оба. Я хочу кончить. По-настоящему:
Пеньюар Елены раскинут в стороны, груди выскочили из сорочки наружу, подол сорочки поднялся выше бритого лобка. Рукой она ласкает себе грудь, другой — дёргает половые губы.
— Ну идите же сюда, помогите бедной женщине:
Марина смотрит сидя на студе. В руке вилка, на ней — кусок осетрины.
— Знаете Виктор, может быть, вас это шокирует, а я к таким зрелищам привыкла. Она совершенно невозможна, когда напьётся.
— Да, я шлюха! Кто хочет меня трахнуть?
— Сучка потекла. Смотрите, Виктор, она уже совсем мокрая.
— А вы, Марина, просто великолепны. Вы созданы для любви. Ваши губы так томны и так зовущи:
— Ах, прекратите. Лучше займитесь этой тварью с ногами враскаряку, чем говорить мне пошлые комплименты.
Мой член был уже готов к делу. Я быстро разделся и устроился между ног Елены и всадил в неё. Трахал я её медленно, не торопясь, смакуя уже знакомую пещерку. Мне было особенно приятно видеть, что на нас смотрит очаровательная стройная молодая женщина, совершенно одетая. Елена постанывала и активно подмахивала. Однако я чувствовал, что она из-за водки уже потеряла чувствительность. Довести её до конца теперь было довольно сложно. Марина же только начала заводится. Я видел это по блеcку в её глазах и по активным движениям рук, которыми она ласкала себя, пока не раздеваясь.
— Давай-ка задом, мила, — я шлёпнул Елену по ляжке, и она неловко перевернулась, встала на колени, высоко подняла зад.
Я тут же встал ей член в задний проход. Пошло веселее. Тесное отверстие обнимало меня, доставляя удовольствие, переходящее в наслаждение.
— Ох и хорошо: Всади ещё: Ах, хорошо, ах здорово, трахай меня сильнее, пусть Маринка полюбуются, какая я у неё шлюха:
Для усиления ощущений я стал шлёпать Елену по ягодицам с громкими хлопками. Она завизжала от удовольствия от новых острых ощущуний. Марина, наконец, стала раздеваться, сначала сняв с себя джинсовую курточку. Она опустила брительки своего топа, достала груди и стала легонько разминать их. Груди у неё были загляденье — небольшие, прекрасной округлой формы, белые по контрасту с остальной загорелой кожей, с небольшими кружками вкруг сосков, с большими круглыми сосками, которые так и хотелось взять в рот. А Марина уже прикрыла глаза, заводясь всё больше и больше. Я тоже подходил к концу. Елена же была ещё далека от конца. Но ей было очень хорошо — по тем стонам и визгам, которые она издавала.
— В ротик хочу! Кончи мне в ротик, милый:
Я быстро вынул член и перебрался к елениной голове, она сразу же забрала весь член в рот и после нескольких охватывающих движений глоткой с наслаждением всосала в себя всё, что я выплеснул из члена.
— Уф, здорово: Ты — просто чудо: