…Мне было грустно и одиноко. Одиноко и тоскливо от того, что нет рядом женщины. Мне нужна была женщина для снятия огромного нервного напряжения, накопившегося за долгие годы упорного, неимоверного труда. Нужна была разрядка…
Работа поглощала все время. То есть буквально все — кроме сна, хотя и спал я мало.
…Идея носилась в воздухе и неотвязной мухой посещала меня все чаще и чаще. Чувство неудовлетворения в плане эротики досаждало и было вдвойне обидно, так как я был весьма красив, нравился женщинам и все считали меня любимцем женщин. Но эта проклятая работа! Все! Решено! Завтра подам объявление о приеме на работу секретаря — помощницы директора фирмы. И устрою конкурс. И что бы все было на месте — и фигура и легкое кокетство и умение себя вести и немного профессиональных навыков.
…На объявление откликнулось несколько девушек — студентки, безработные, профессионалки и дилетантки . Я пригласил всех на собеседование на субботу, чтобы ни кто не мешал. Велел одеться в вольном стиле и чем вольнее, тем лучше. Не знаю, как они поняли мой намек, там посмотрим. Первая пришла Марина. Это была натуральная блондинка с приятными округлыми формами. Лицо было круглое, с остреньким подбородком, волосы длинные, доходящие до середины спины и слегка волнистые. Вошла она как-то плавно, спокойно, приветливо поздоровалась и представилась.
— Марина. Она подала теплую, слегка влажную, видимо от волнения, руку.
— Александр — представился я в свою очередь, — генеральный директор.
Я пригласил ее садиться и стал разглядывать. На ней было легкое шелковое платье из цветного шифона, очень короткое — на пределе приличия. Мне это сразу понравилось. Под платьем был лифчик черного цвета, поддерживающий снизу грудь приятной округлости и оставляющий сосочки неприкрытыми. Это всегда действует на меня убийственно. Она явно знала свое оружие и умела им пользоваться.
— Вы курите? — спроси я.
— Нет, это портит цвет лица — ответила она.
— Это замечательно. У нас никто не курит, и Вам все равно пришлось бы бросить, если бы Вы решили здесь работать. — Что Вы умеете делать? Какое у Вас образование?
— Я закончила школу. Сейчас учусь в педагогическом институте. На вечернем. Пора позаботиться о себе самой. Да и скучно дома одной, а подружки уже замуж повыскакивали…
— Ясно. А на компьютере Вы умеете работать?
— Немного. В институте показывали. — Давайте попробуем.
Мы прошли в соседнюю комнату. Она села за компьютер, включила и вопросительно посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло озорство и ожидание совсем другого…
Я начал диктовать какой-то текст. Она бойко застучала по клавишам. Я подошел сзади, намереваясь посмотреть на экран, но вместо этого взгляд непроизвольно скользнул за декольте. Надо признать, там было на что посмотреть. Ее груди плавно вздымались при каждом вздохе. Соски были отчетливо видны. Они были тугие, темные и блестящие, как пуговки, как кнопочки.
Она проследила за моим взглядом и оправила платье. Я посмотрел ей в глаза, и она улыбнулась. Я тоже улыбнулся.
— У вас прекрасно получается … печатать на машинке — сказал я.
— Стараемся, отпарировала она.
— А теперь посмотрим, как Вы умеете заваривать кофе, ведь это не менее важно, чем стучать по клавишам. Кофе надо не просто заварить, но и уметь его подать. Приступайте, скомандовал я. Все необходимое Вы найдете в шкафу. Она направилась к шкафу и стала доставать посуду, кофе и все остальное. Я сел за свой начальственный стол и стал наблюдать за Мариной. Она все больше и больше мне нравилась. Я люблю, когда девушки шустрые, но в то же время спокойные и плавные. Такими умеют быть только женщины, в том смысле, что не мужчины. Я смотрел на нее и любовался ее округлыми формами. Ее попка была нацелена прямо на меня, и это возбуждало. А кода она наклонилась на нижнюю полку за сахаром, причем наклонилась на прямых ногах! … Я увидел темно-синие трусики, вернее сказать, это были бикини. Из тех, что скрывают гораздо меньше, чем обнажают. В этот момент у меня кое-что зашевелилось, напряглось и встало .
Я расстегнул ремень, пуговицы на брюках, спустил вниз молнию на ширинке. Марина, наконец, собрала все необходимое для приготовления кофе и вышла в другую комнату. Я не стал ей ничего говорить. Я медленно встал, снял ботинки и стал стягивать брюки.
— Где у вас чайник? — послышался веселый голосок Марины.
— Рядом с журнальным столиком, на полу — уточнил я. При этом мне было весьма непросто говорить спокойным голосом.
Я снял брюки и положил их в стол. Потом я стянул с себя трусы и бросил их туда же. Я остался сидеть за столом в костюме, но только сверху. Снизу у меня остались только носки, которые я почему-то не снял.
— Вам с сахаром, Александр, или без? — спросила из другой комнаты Марина.
— Одну ложечку, пожалуйста, сказал я, едва сдерживая свой голос, готовый сорваться и выдать меня.
Прошла минута и Марина вошла в мой кабинет. Я спокойно сидел за столом и что-то писал. Она подошла к столу с подносом в руках и вопросительно посмотрела на меня.
— Поставьте, пожалуйста, на стол — сказал я.
Она поставила поднос на стол и стала молча ждать дальнейших распоряжений. Она вела себя идеально, только уголки ротика слегка опустились, а прелестные губки надулись, как у обиженного ребенка — она явно ожидала более теплого приема. Посмотрим, как поведет себя она дальше, подумал я и сказал:
— Возьмите салфетки на нижней полке в шкафу!
Она подошла к шкафу и наклонилась, как и в прошлый раз, не сгибая ног и стоя спиной ко мне. Салфеток там не было, и она должна была долго там повозиться. Я встал из-за стола и подошел к ней. Ее попка смотрела на меня своими округлостями, просвечивающими сквози тонкий шелк, и призывно манили и плавно поворачивалась из стороны в сторону. Я обнял ее за бедра. Она слегка вздрогнула и подняла голову, глядя на меня поверх своего плеча. Она не могла видеть таким образом, что я абсолютно голый снизу!
Я взял ее голову руками и нежно приподнял. Она выпрямилась во весь рост и стояла почти вплотную ко мне. Мой член упирался в ее платье, не касаясь однако ее тела, и она еще ничего не подозревала. Я любовался ее глазами. Они были зеленые с серыми крапинками. Ресницы были длинными с загнутыми вверх концами. Ее волосы плавно обрамляли лицо, спускаясь ниже плеч. От нее исходил дурманящий запах, запах девичьего тела, а не духов, манящий, зовущий запах женщины. Я привлек ее к себе, обнял за плечи, прижал ее упругие груди к своей груди. Мой член коснулся ее живота, и она вздрогнула. Я опустил свои руки на ее упругую попку и придвинул ее к себе. Она прижалась всем телом ко мне и порывисто дышала. При этом она смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых было удивление, любопытство, робость и восторг одновременно. Ее руки скользнули вниз и схватили порывисто, но нежно мой член. Она улыбалась. Я поцеловал ее в губы. Поцелуй вышел долгим. Голова закружилась. Марина сделалась мягкой, мышцы ее, ранее бывшие в напряжении, ослабли, и она опиралась, почти висела на мне. Я взял ее голову в ладони и стал слегка давить вниз. Она поняла. Медленно стала она опускаться на колени, продолжая глядеть мне в глаза. Ее руки опустились на мою голую попку, а губы обхватили мой член теплой волной. Эта волна мгновенно пробежала по всему телу, поднимаясь снизу вверх. Разум затуманился и ушел на последний план. На первый же выступило блаженство тела. Марина ласкала мой член губами и языком, нежно облизывая его, посасывая, втягивая в рот и выпуская, высвобождая его и снова всасывая до предела, до самых яичек. Яички она держала в руках, нежно поглаживая их и иногда облизывая языком. Член мой неимоверно напрягся, стал, упругим, твердым и огромным. Я задыхался в экстазе, а Марина все неиствовала, доводя меня и себя до исступления. Она делала сильные всасывающие движения, и мой член буквально врывался к ней в рот, проникая в горло до самых яичек. Делала она это быстро и страстно. Я чувствовал только свой член в ее прекрасном ротике, я сам весь превратился в один огромный мужской член, который кричал и захлебывался в любовном крике.
Я почувствовал наступление оргазма и зарычал, как дикий зверь. Ее движения еще ускорились, и она вцепилась ногтями в мою задницу. Это добавило мне экстаза, и я бурно кончил ей в рот. Марина сглотнула и стала облизывать мой член маленьким розовым язычком. Меня трясло, как в лихорадке, я рычал и хватал ее за волосы. Она лизала и целовала мой член. Я поднял ее за плечи и стал жадно целовать в губы. Она принялась стаскивать с меня остатки костюма, сняла пиджак и бросила его в кресло. Я расстегнул молнию на ее платье и стянул его вниз. Она развязала мой галстук и бросила его на пол, судорожными торопливыми движениями, буквально обрывая пуговицы, вытряхнула меня из рубашки. К этому моменту я уже заканчивал возиться с ее лифчиком. Наконец мы освободились от всего, что нам мешало, и я посмотрел на нее восхищенным взглядом. Она была прекрасно сложена: фигура у нее была округлая, с явно выраженной тонкой талией и крутыми бедрами. Это была не голливудская стандартная девица с силиконовыми грудями и улыбкой в тридцать два зуба на все случаи жизни, а молодая девушка истинно русской природной красоты. Я взял ее под мышки и посадил на край письменного стола, аккуратно положил ее на спину и придвинул к себе. Она обхватила меня ногами за спину, закинула руки за голову и томно вздохнула. Я не стал надевать презерватив — каким-то седьмым чувством я понял, что она девственница , хотя и опытная в любовных ласках.
Это петтинг, — подумал я. Сейчас молодежь, если не занимается настоящим сексом, то уж петтингом овладевает по полной программе. Короче, я решил рискнуть и насладиться чистотой ощущений.
Я раздвинул пошире ее колени и прижал свой член к ее влагалищу. Оно было теплым и влажным. Я аккуратно навалился на Марину и стал медленно и очень-очень нежно ласкать ее груди кончиками пальцев. Она закрыла глаза и начала извиваться подо мной, перекатываясь с левой на правую ягодицу и обратно. Я стал целовать ее грудь, облизывая сосочки, которые снова сильно набухла. Я втягивал их в рот и отпускал. Грудь колыхалась, вибрировала. Руки мои порхали по всему ее телу, а язык неутомимо трудился над грудями, перебегая то на левую, то на правую грудь, не давая им остыть и успокоиться. Марина все больше и больше заводилась. Ее движения становились все резче, а звуки, вырывавшиеся изо рта с пересохшими губами, которые она облизывала розовым язычком, не давали повода усомниться в том, что она была на вершине страсти, восторга и экстаза. Но я знал, что это не предел, что это лишь прелюдия и что основное и самое главное еще впереди. Я стал двигаться вниз по ее телу, проводя языком по животу. Руки мои ласкали ее грудь, а язык двигался все ниже и ниже. Наконец я достиг зарослей волнистых волос и уловил манящий и дурманящий запах женщины. Язык мой проник вглубь между губами ее вагины и заработал так неистово, словно отплясывал чечетку. Марина взвилась и застонала. Я сжал руками ее груди, довольно сильно, и она только еще более подалась мне навстречу, приподняв попку вверх и положив ноги мне на плечи. Я стал сосать у нее между ног, втягивая набухший клитор в рот точно так, как до этого она поступала с моим членом. Разница была лишь в том, что клитор был маленьким, как ягодка клубники и такой же вкусный и приятный. Я проводил языком по ее влагалищу и чувствовал, как она выделяет сок, я пил его и слизывал с наслаждением.
*****
Марина не выдержала первая. Она схватила меня за волосы и потянула на себя. Я не сопротивлялся. Я залез на нее и вставил мой изнывающий от нетерпения член в ее теплую мокрую щелку. Член вошел с напряжением, и Марина при этом вскрикнула и закусила губу. Я старался сделать это как можно нежнее и аккуратней, но все равно причинил ей боль. Но это была боль наслаждения, неизбежная и желанная. Мы слились в одно целое и бросились в омут страсти. Я целовал ее в губы, в глаза, в уши, я целовал ее шею и груди, я работал членом, как кочегар, непрерывно подкидывая в топку страсти новые и новые порции наслаждения. Марина стонала, пищала, кричала и извивалась, как змея. Она щипала меня и кусала, целовала, облизывала и снова кусала. Так мы возились неизвестно сколько времени, пока я не почувствовал, что ее силы на исходе. Я резко ускорил темп, поняв, что сейчас мы оба кончим. Так оно и произошло. Я зарычал, как раненый зверь, а она закричала, и мы бурно кончили . Я упал на нее без сил. Она тяжело дышала и не двигалась…