Я знаю, почему им лень было позаботиться о девушке. Просто потому, что они не испытывали эрекцию, как я. Я всегда испытываю эрекцию к девушке, которую жалею. Фу, как это грубо — скажет кто-то. Вовсе нет. Уж если ты видишь перед собой беспомощную девушку, ты не должен утешать ее пустыми словами, а должен ей подарить самое сокровенное, что есть у тебя, — нежность члена. Это самое искреннее мужское чувство. Девушка плачет — у мужчины встает. Колом.
А девушка мне говорила…
— Да что вы! Я сама, спасибо!
И так всякий раз, когда я протягивал ей очередную штучку, найденную мной на грязном, заслеженном полу. Сама же девушка ничего не могла найти, потому что была близорука и ничего не видела, хотя и носила очки.
Когда из тоннеля показался, мигая, поезд, девушка только доползла до края платформы и стала глядеть на рельсы, хотя туда ровным счетом ничего не упало — я посмотрел, — а ведь по радио русским языком предупреждали…
— Граждане пассажиры, отойдите от края платформы…
И вдруг я представил… в этот момент кто-то из мужчин, которые якобы не смотрят в нашу сторону, сильно толкает девушку ногой в бок (так как тоже, как и я, испытывает эрекцию), она падает вниз и ее переезжает поезд.
Господи, а ведь у девушки длинные волосы — это мне нравится — и еще очки. Ну а уж это заводило меня всегда!
И вот так я стоял в метро, испытывая жуткую эрекцию и не понимая — к мертвой девушке или к еще живой…
Ну а теперь, моя желанная, снова о тебе.
Завтра я приду к тебе. Сначала мы будем заниматься любовью. Ты же знаешь, как мне нравится твое тело, о, сокровище души моей! Особенно твои гладкие, горячие, знойные ляжки.
Ах, возлюбленная! А потом мы сядем за стол есть салат из кальмаров. И я возьму за широкое дно — нет, днище! — блюдо, что стоит посреди стола. Оно будет набито доверху мелко нашинкованными морскими тварями. А сверху, и внизу, и вокруг — всякие специи. И сыр, мелко протертый, и, конечно, лук. Как я люблю лук!
И вот я беру за днище блюдо, резким движением вываливаю его содержимое на твое милое, нежное, прекрасное лицо, которое я так люблю, и размазываю, размазываю, размазываю, а сам в это время, увы, непроизвольно кончаю…
…А как мне описать твои глаза?!