— Утром.
— Ну почему утром.
— Утром у нас будет Самвел. Давай спать, ты потом все узнаешь.
— Катя, ну будь милостива, пощади, я теперь не усну. Он будет здесь, у нас?
— Да.
— И что?
— Ты подготовишь меня для него.
На стене тикали массивные часы, их пружина слегка вызванивала.
— Понял.
— Ну что ты понял дурашка?
— Да все.
— А вот и не все.
— А что еще?
— Утром он меня спарит без презерватива.
— Как это, зачем?
— Мы решили зачать ребенка.
— А как же твоя карьера. Газета?
— Рожу, а потом продолжу. Я сама хочу ребенка. Он будет такой же счастливый как Самвел. А что, жить у нас теперь есть где, с деньгами он поможет. С уходом за маленьким поможешь ты: Он очень хочет сына. А потом, пойми, долго трахаться с желанным мужчиной и не залететь от него это же мука.
— А что родителям скажешь?
— Скажем — от тебя.
— Ну, он же наверняка смуглым будет.
— Да мало ли.
Надо сказать, я не спал всю ночь. Забылся лишь под утро. Катька толкнула меня.
Она была горяча.
— Вставай, убери одеяло, расстели чистую простынь и сними трусы.
Я все исполнил.
Сняв свои трусики, она легла на постель, на спину, развела ноги:
— Давай, отлижи мне.
Я принялся лизать. Сначала она молчала, только я почувствовал, как ее бедра — они лежали на моих руках — покрылись гусиной кожей. Потом стала постанывать:
— А тебя не зря учили. Давай, давай, сделай так, чтобы я захотела секса. О да, ты будишь во мне фантазии и желания. Скоро я захочу мужчину.
Она стала слегка подмахивать моему языку:
— Ты настоящий мастер. Только, тише дыши, а то мне щекотно: блядь, как это прекрасно, когда лижет импотент:
Она обильно выделяла смазку, так что даже простыня начала намокать.
И тут наша дверь отворилась. Вошел Самвел. Я вздрогнул и невольно отвлекся. Он был абсолютно гол. Его член мощно стоял. Впервые я видел его так близко. Его залупа была с яблоко. Зияющая в ней скважина источала смазку.
— Не отвлекайся, схватила меня за голову Катя, — продолжай. — О-ох, как хорошо. Еще, еще, готовь меня к сексу.
— Катерина, я уже готов. Давай, — велел Самвел откуда-то из-за моей спины.
— Потерпи любимый мой, сильный мой, я хочу все сильнее, но пусть он меня хорошенько подготовит, он так божественно лижет. Лижи, лижи.
Самвел засопел, Катька стала хрипеть. Я чувствовал, что она вся напряглась и понял, что она терпит из последних сил. И вдруг, словно какая-то пружина лопнула в ней.
— Да, я хочу, хочу! — закричала она и, оттолкнув мою голову, стрелкой повернулась поперек дивана, руками развела свои бедра, максимально раскрыв пылающее влагалище:
— Давай, засади мне!
Общение с Самвелом радикально перестроило ее всю и тело, и разум. Она теперь и выражалась его терминами.
Самвел на локти под колени взял ее раздвинутые ноги, поднял ее на себя и мощно, как по маслу вошел в нее сразу по самые яйца. Она схватилась за свои груди, потом провела ими по бедрам, поймала его яйца и отпустила их: Он начал ее ебать. Он ебал ее без остановки минут двадцать. Она лишь вертела головой, да в беспамятстве совала в рот пальцы.
— Встань по сучьи, — оттолкнул он ее. Его багровый, обвитый венами член был весь в пене. Нереально быстро она встала в позу, максимально выпятив зад, и он снова засадил ей. Я лежал перед ними на диване, и видел, как его матерые яйца повисли под ее клитором.
Схватив за бедра, он снова начал сношать ее в бешеном темпе. Диван трясло и качало, я болтался в нем, как осетр в лодке браконьера. Она извивалась всем телом, выгибала шею, плясала руками, мяла себя за груди и тряслась в судорогах, получая целые каскады множественных и сложных оргазмов.
— Блядь, как же здорово принимать тебя голого! Я хочу тебя, дай мне свое семя, оплодотвори меня, слышишь, любимый мой зверь мой. Сделай меня беременной, сделай, сделай!