— Так ты… я думал — по одному разу..
— Ну, ты наивный! Какой же мужик одним разом удовлетворится? Нет уж… много раз.
— Это когда у тебя весь месяц срочная работа была? И ты мне каждый вечер рассказывала, как ты устала? А ложилась — сразу засыпала…
— Дурачок! Это я притворялась, что бы ты не приставал. Я приходила тогда настолько поебаная, что тебя бы уже не выдержала….
Не часто я слышал от Светки матерки. Видимо, иначе ей было не передать свое состояние. Ну и ну…
— Помнишь, я тогда весь месяц злая ходила? И отказать им не могла, и злилась на себя…
— А что же ты сейчас злая? Вроде прошло все…
— Вчера Витька — шофер — позвонил… Опять приедет за мной…
— Нет, ну ты… что — отказаться не можешь? — спрашиваю.
— Не могу…. — очень тихо говорит Светка — не могу… с ними… так… по-особенному…
Она вдруг распахнула на груди халат.
— Укуси… Ну, укуси же, лопух! Сожми меня, чтобы кости захрустели, изнасилуй меня, искусай, как они делали… Лопух ты ласковый! Блядь я! Укуси! — кричала Светка, уже полностью скинув халатик и оставшись в одних трусиках.
Неожиданно для себя я влепил ей пощечину. С размаху.
— Еще, еще! Бей, насилуй меня! Я хочу именно этого! Не надо мне твоей ласки, лопух!
И тут меня, наконец, проняло!
— С-с-сука! — взревел я медведем и стал хлестать ее по щекам. — Ах, с-сука! Курва! Блядища! — я выдернул ремень и стал хлестать ее по груди, по бедрам. Брюки мои спали и я, успев удивиться, обнаружил у себя сильнейшею эрекцию.
— Курва! Я сейчас тебя отучу от Витьки, шофера! Ты, сука, у меня неделю ни сидеть, ни трахаться не сможешь — сложенным вдвое ремнем я норовил попасть по лобку и промежности, благо ноги Светки так и мелькали передо мной.
Сама же она будто взбесилась! Рыдания и крики боли перемежались стонами сладострастия. Она подставляла под ремень то грудь, то попку, то внутреннюю поверхность бедер. А иногда, разведя передо мной ноги, принимала удары животом и промежностью. И тогда она особенно громко и сладостно стонала.
— Возьми меня! Теперь возьми! Изнасилуй! Выеби меня всю! Скорее! — она извивалась на диване, бессвязно повторяя это слово, которое я от нее только сегодня услышал.
— Выеби меня, выеби… выеби!
Резко я рванул ее желтые трусики. Затрещала, разрываясь, ткань. И в руке осталась смятая, мокрая тряпка. Ее трусики были насквозь мокрые. Она вся текла! Она истекала соком, она жаждала, она стонала, она уже начала подмахивать.
Округлившимися, бешеными глазами я смотрел, как она, выгнувшись, раздвинув ноги и подставив мне свое заветное место, демонстрировала эти развратные телодвижения.
— Сука — выдохнул я в последний раз и грубо подмял ее под себя.
Она сама надвинулась на мой член. Я даже и не понял, когда это произошло. Мокрое, горячее месиво охватило, казалось, не только мой член, но и всего меня. Я утонул в ее выделениях и в ее страсти. Задыхаясь, я приподнялся и несколько раз наотмашь хлестнул ее по лицу. Такого оргазма я у нее никогда не видел! Не менее пяти минут она билась в судорогах. Она кричала, плакала, смеялась. Она забрызгала меня своими выделениями до плеч.
Как я спускал, она даже и не заметила. Она продолжала биться подо мной в припадке этого невероятного, яростного оргазма.
Потом полтора часа она лежала без сил. Кстати, отдых и мне не повредил. Я был, с одной стороны, совершенно обессилен, а с другой — полон какой-то новой, неведомой мне пока, энергией.
На следующий день, Светка грубо отбрила этого Витьку-шофера, и мы вновь принялись за нашу интересную игру.
26 декабря 2002 г.