— Ого! — только и смогла произнести она.
— Екатерина Александровна! Я только хотела, чтобы у меня появилась лактация! — пролепетала Маша.
Не говоря ни слова, Катя подошла и потрогала машины груди.
— Ну, допустим, бюстгальтер мы тебе пошьём на заказ, но вот соски свои огромные ты куда девать будешь?
— А это надолго?! Помогите мне раздоить мои груди, а то я уже не могу, молоко загустело, и недоенные груди очень болят!
— Да недели на две, как минимум, — ответила Катя, как ты на улице с такими сосками покажешься?
Говоря это, онамедленно водила рукой по соску на левой груди Маши. — Екатерина Александровна! Помогите! . . — простонала Маша. Катя сжала сосок у основания, но ни капли молока не показалось.
— Придётся тебе пожить в офисе: — прошептала Катя и развернувшись к Маше задом, быстро задрала длинное платье, пристроилась пухлыми половыми губками к машинному соску и резко нанизалась на него раком, громко вскрикнув от боли и наслаждения, — такого размера в себе Катя ещё не пробовала. Она начала медленно двигаться на нём, всхлипывая от наслаждения.
Наташа, посмотрев на всё это, задрала свою короткую юбочку, так же встала раком перед правой машиной грудью, пргладила себя по мокрым половым губкам, смочила их влагой машин сосок, обхватила обеими руками свои ягодицы, стараясь раздвинуть их как можно сильнее, чтобы пошире раскрыть попку и стала насаживаться ею на сосок. С большим трудом ей это удалось и мощный оргазм сотряс её тело.
Девушки кончили одновременно. В это времямашины грудинадулись ещё сильнее, и сильно вздулись соски. Наташа взвизгнула, т. к. её попку растянуло сантиметров надесять машинным соском и Катя не успела соскочить с машинного соска до того, как он раздулся и из него хлынуло молоко.
— Ой, мамочки!!! — завизжала Катя, чувствуя, как молоко наполняет её живот. — Остановись, умоляю!
— Я: Я: Н-не могу-у-у! — сквозь стоны и крики оргазма отозвалась Маша. Наташа, тоже застрявшая попкой на раздувшемся соске, визжала, держась обеими руками за растущий живот. Пуговки на её блузке почти все отлетели под напором живота. А Маша кончала и не могла остановиться, изливая литры молока в катин и наташин животы. Катино платье уже трещало по швам под напором быстро растущего живота.
Платье порвалось, а Катя, держась обеими руками за свой огромный живот, верещала:
— Остановись! Остановись же! Разве ты не видишь, я же сейчс лопну!
Но Маше было не до этого, прекрасный мультиоргазм и огромное облегчение, которое испытывали её груди затмевали всё.
Катя, чувствуя, что действительно вот-вот лопнет, изо всех сил рванулась вперёд с криком нового оргазма от скольжения по раздутому, пульсирующему соску. Она едва смогла подняться на ноги, живот был огромен и очень тяжёл, в нём было не менее 30 литров молока, поддерживая обеими руками своё огромное брюхо, Катя пошла в ванную комнату освобождаться от молока.
Наташа же так и не могла слезть с соска, сколько ни старалась, она даже и представить не могла, что её живот может стать таким огромным, она уже не могла обхватить его руками, она только тихо постанывала, и её очень возбудил свой живот, Наташа гладила его и, наклонившись, целовала.
Маша наконец перестала кончать, потоки молока ослабли и сосок уменьшился. Она излила всё молоко из правой груди в наташину попку. Наташа уже могла слезть с соска, но она дотянулась до своей сумочки, достала из неё толстую анальную пробку. Быстро соскользнув с машинного соска, она тут же заткнула свою попку пробкой.
— Мне так нравится мой живот: — прошептала она, ложаси на бок, — хоть я теперь и поднять его не могу: Это было потрясающе! Спасибо: — улыбнулась она.