"Первоначально мы только доили наших коров восемнадцать часов в день и оставляли им на сон шесть часов. Нам даже в голову не приходило, что их полнота может привести к каким-то проблемам, пока мы не обнаружили, что лишний вес и отсутствие физической активности отрицательно сказывается на качестве молока. После этого открытия, мы решили держать наше поголовье скот в хорошей форме, так как Best Breasts должны давать лучшую продукцию на рынке. С этого времени все телки на фабрике тренируются по четыре часа в день, доятся по двенадцать часов, и спят по восемь. Нам удалось также добиться того, чтобы разные группы жили по разному графику — в то время как одни телки спят, другие доятся, а третьи тренируются".
Он оставил Хлою и подошел к одной из обнаженных занимающихся, которая затравленно следила за его приближением, но не могла ничего поделать. Босс провел рукой по ее подтянутому, мускулистому животу, похлопал по ее бедрам, в то время как телка продолжала бежать на тренажере. "Только посмотри на этих девочек! Любая из них может прямо сейчас бежать марафон. С тех пор, как наша фабрика стала местом, где водятся только такие худые, тренированные малышки, здешний персонал стал работать с гораздо большим воодушевлением, чем во времена, когда здесь были одни жирные коровы".
Он возвратился к Хлои, которая извивалась всем телом, пока водил руками по нему, оценивая и измеряя. "Не волнуйся, сладенькая, мы очень скоро выведем тебя на пик формы".
Их прогулка, наконец, закончились у того же монитора доения, где этот тур и начался. Босс наблюдал, как Хлою заводят обратно в стойло и начинают процедуру ее гормональной обработки. Он склонился над ней и схватил ее снова за потяжелевшие груди "Конечно, ты уже поняла, что помимо стимулирования лактации, гормональные препараты, которые мы тебе даем, заставляет твое вымя расти. Поверь, твоя грудь еще увеличится в размере. Как только ты достигнешь максимума своего объема, твоя гормональная обработка сосредоточится на том, чтобы максимизировать твое производство молока и поддерживать твое здоровье. Та же задача у того питания, которое ты получаешь через трубку. Ты будешь просто ходячей фабрикой по производству молока, уж можешь мне поверить!"
Пока босс говорил Хлое всё это, вибратор и дилдо уже начали обрабатывать ее клитор и киску. Ей все тяжелее было концентрироваться на том, что он говорил, но суть она еще улавливала. "Ты вероятно, задаешься вопросом, зачем мы навязываем вам всем сексуальную стимуляцию. Просто вам повезло! Наши технари придерживаются теории, что тело женщины производит молоко в большом количестве и лучшего качества, в периоды женской сексуальной активности. Что-то такое насчет взаимодействия между гормонами, которые ты получаешь от нас через инъекции, и те, которые твой организм вырабатывает во время оргазма.
Честно говоря, я подозреваю, что все это — полная хрень, но раз есть результат, то мне не с руки что-то менять. Таким вот образом, вам и перепадают все эти удовольствия, которые, кстати, стоят мне весьма недешево, поверь!"
Хлоя ненавидела себя за то, что ее тело так наслаждалась этой частью ее распорядка дня. Она не могла остановить реакции своего тела, и она, действительно, едва не сходила с ума от удовольствия. Но уже через несколько мгновений, осознание того, что всё это было задумано лишь для увеличения лактации ее грудей, заставило ее почувствовать себя просто куском мяса. Тем не менее, ее тело опять проходило всю предписанную компьютером цепочку оргазмов прямо на глазах у человека, которому теперь она принадлежала.
После прекращения стимуляции на сосках Хлои снова защелкнулись зажимы молокоотсосов. Босс продолжал играть с болтающимися грудями, из которых, тем временем, по прозрачным трубочкам уже потекло молоко. "А ты хорошо реагируешь на гормоны. Держу пари, что ты скоро станешь одной из наших главных производительниц! И ты знаешь, что это тебе даст? Годы и годы в этом стойле!"
Он обошел ее и взглянул на ее сверкающие от негодования глаза. "Ну, моя дорогая, хочу сказать, что мне было весьма приятно выступить твоим гидом. Зрелище того, как ты постепенно осознаешь безысходность своего положения, несколько компенсировало мне нервотрепку, связанную с твоим проникновением сюда. Но, несмотря на то, что последнее слово осталось за мной, и ближайшие годы ты будешь производить качественный продукт для моей компании, мне кажется, за тобой должок. Я должен подумать о дополнительных способах компенсации. Наверное, я дам знать нашим работникам, что все три твои дырки — в их полном распоряжении".
С этими словами босс на прощание похлопал по заднице Хлои и ушел, оставив ее наедине с собой на все двенадцать часов доения. Ее ум бешено искал выхода из ситуации, которую ей только что описали. Теперь у нее, конечно, были убийственные факты для репортажа, но казалось все менее и менее вероятным, что у нее когда-нибудь появится шанс написать его. Даже больше чем свидетельство о смерти, тот факт, что босс пожелал ей рассказать все, что она хотела узнать, доказывал, насколько уверен он был в том, что она не выберется отсюда.