Мы зашли в поликлинику и я направилась в ближайший коридор. Как я и ожидала, там было целых два пеленальных стола. Я подвела Витю к одному из них и помогла мальчишке забраться наверх. Разумеется все сидящие в коридоре мамы с детьми как по команде повернулись в нашу сторону. Разумеется, я не могла слышать, о чем они перешептывались, но судя по снисходительным улыбкам этих мам, они без сомнения обсуждали моего обкакавшегося мальчишку.
— Давай снимем твои грязные колготки, — сказала я Вите.
Осторожно стянув с мальчишки колготки, я развернула его к себе спиной и вытерла Витину попу его же грязными штанишками.
— Какой грязный, — неодобрительно послышалось у меня за спиной.
— Такой большой ребенок и обкакался, — заметил другой голос.
Я спрятала грязные Витины колготки в предусмотрительно захваченный целлофановый мешок и повернула мальчишку к себе лицом. Семилетний сорванец ужасно стеснялся.
— Ай-яй-яй! — покачала головой проходившая мимо девушка в белом халате, — Обкакался?
— Еще как! — ответила я.
Красный от стыда Витя бросил на медсестру быстрый взгляд и прикрылся ладошками между ног.
— Какие мы стеснительные, — насмешливо улыбнулась я, разняв руки ребенка, — В штанишки при всех какать — это пожалуйста, а постоять с голой попой не можем.
— Может надо чем-то помочь? — поинтересовалась у меня медсестра, подойдя к столу, — Сейчас я принесу мокрые детские салфетки.
— Не надо, — сказала я, — У меня все есть. Таскаю с собой и детские салфетки, и запасные штанишки. Думаете, у него такое в первый раз?
— Ты серьезно? — сочувственно посмотрела на меня юная медсестра и снова повернулась к Вите, — Ай-яй-яй, как не стыдно! Такой большой и до сих пор ходишь под себя. Представляю, как с тобой мама и старшая сестра мучаются.
— Никакая я ему не сестра, — улыбнулась я, — Просто подрабатываю няней.
— Сочувствую, — сказала медсестра, — Такой экземпляр достался.
Я принялась выкладывать на стол все захваченные из дома детские принадлежности: коробку с мокрыми салфетками, тюбик с детским кремом, жидкое мыло и специальные ватные палочки.
— Основательно подготовилась, — усмехнулась медсестра.
Постелив посередине стола тонкую пеленку, я осторожно уложила мальчишку на спину и до отказа задрала ему ноги.
— Смотри, мам, она задрала этому мальчишке ноги, как малышу, — захихикала рыженькая девочка лет двенадцати, обращаясь к своей маме.
— Правильно, так маленького ребенка и подмывают, — улыбнулась мама девочки, державшая на руках грудного малыша, — На спинке с задранными вверх ножками.
Я начала вытирать Вите попу мокрыми салфетками. Потратив на мальчишку три салфетки, я вынула из прозрачного пакета ватную палочку и с хитрым видом продемонстрировала ее медсестре.
— Ой, она что будет мыть своему мальчишке попу ватной палочкой, как ты нашему Сереже? — снова захихикала рыжая девочка, взглянув на сидевшего у мамы на руках грудного братика.
Я смочила ватный наконечник жидким мылом и провела палочкой между Витиными половинками сверху вниз, с улыбкой отметив, как мальчишка вздрогнул, когда ватный наконечник коснулся его маленькой дырочки. После этого я повела палочку назад — снизу вверх, на этот раз специально задержавштсь на детской дырочке и немножко в нее углубившись.
— Сейчас мы как следует этой дырочкой займемся, — улыбнуласья, вытащив из пакета новую ватную палочку.
В отличие от первой, эту палочку я намыливать не стала. Вместо этого я до отказа разжала пальцами Витины ягодички и капнула жидким мылом прямо в его приоткрывшуюся дырочку.
— Не стоило этого делать, — заметила медсестра, — Хочешь, чтоб он снова наложил кучу?
Я начала аккуратно чистить Витину дырочку снаружи. Мальчишка ерзал и пытался увернуться. Поняв, что уворачиваться от палочки бесполезно, Витя сильно напрягся, пытаясь сжать попу, чего он разумеется никак не мог сделать лежа на спине с до отказа задранными ногами. В этой беззащитной позе у мальчишки было открыто между ног абсолютно всё и я могла спокойно трогать его, где хотела. Наигравшись с детской дырочкой я просто сунула палочку внутрь.
— Что, не нравится? — насмешливо спросила я Витю, посмотрев в его испуганные глаза, — Не надо было какать в колготы.
Я принялась шуровать палочкой у Вити в попе. Мальчишка снова напрягся, но теперь испуг в его глазах сменился другим выражением. "Неужели и вправду собрался какать? — мелькнула у меня догадка, — Было бы прикольно. Кстати, чего я ему это делаю одной палочкой, как грудному? Семилетнему можно сунуть в попу две, а лучше три". Я взяла три ватных палочки и легонько пощекотав мальчишке яички, чтобы задрыгал ногами и расслабил попу, всунула все три вовнутрь.
— Зачем три? — удивилась медсестра, в голосе которой слышалось явное неодобрение.
— В наказание за то, что обкакался! — заявила я, — Чтобы он эту процедуру надолго запомнил.