— Давай?
— Давай… — проворковала я.
— По-моему?
— Как хочешь… — и это согласие перевернуло все мои представления о сексе.
Для начала Вольдемар надел на меня какой-то пояс (он оставлял свободным только мой бритый холмик) с лямками через грудь и плечи. Пояс был широкий, грубый, пах свежей кожей, а по бокам и на спине к нему были приделаны металлические кольца. И сам надел такой же, потом началось что-то странное. Он стал привязывать к кольцам на поясе длинные белые канатики, тщательнейшим образом проверяя каждый узел. С собой он сделал то же самое.
— Зачем это? — не выдержала я.
— Сейчас увидишь… — романтично проговорил Вольдемар.
Он привязал оба пучка веревок к крюкам, вделанным в балконную дверь, и, распахнув ее, повел меня на балкон. Да, подумалось мне, на свежем воздухе — это романтично.
Но все оказалось куда хуже. Внезапно Вольдемар подхватил меня на руки и, подойдя к перилам, сбросил вниз.
Зажмурившись, завизжала что было мочи. Я хотела жить! Лишь через некоторое время поняла, что не падаю, а вишу между небом и землей на высоте жуткого этажа, а рядом болтается Вольдемар, и его руки шарят по мне, пытаясь пролезть внутрь, раздвигая мои заросли.
— Ты что? — я отпихнула его, но мы оба качнулись в разные стороны и вновь соединились.
— Я же говорил, мы — доисторические люди. По земле бродят динозавры и саблезубые тигры. А здесь безопасно и можно заняться…
— Я боюсь… — плача, ответила я.
— Не бойся, — ласково проговорил Вольдемар. — Я сам боюсь. но какой кайф!
От страха и не заметила, что он уже подтащил меня к себе и уже пристраивает на своих бедрах, нащупывая торчащим отростком вход в мое влагалище. Вскоре ему это удалось. Сначала мне было безразлично, мысли занимало одно — скорее выбраться из этой западни. но как это ни странно, трахание в воздухе полностью поглотило меня, и мне уже было все равно, что под ногами бездна, жесткая земля. Я трахалась и была свободна.
Ветер овевал наши тела, мы слегка крутились. о страх оставался и сжимал мое влагалище, в котором двигался жесткий стержень Вольдемара.
Вдруг я начала кончать. Это было бесконечно, словно шторм, выбросивший меня на камни и в клочья разрывающий мое тело. Кажется, я кричала, но Вольдемар не обращал на это внимания и продолжал крепко держать меня за ягодицы, раз за разом насаживая на член.
Как я оказалась в квартире — не помню. Помню лишь, что в какой-то момент я извлекла из своего ануса горящую свечку, помню, что мы, кажется, трахаясь, шли вверх по ступенькам подъезда, потом, не меняя позы, катались в лифте. Вроде бы встретили какого-то запоздалого алкаша, который пристроился рядом с нами и не хотел выходить на своем этаже.
Помню, что светили фонари, а мы шли по безлюдной улице. Член Вольдемара блуждал в моих внутренностях.
Очнулась лишь утром, уставшая и разбитая, как лошадь- водовоз. Я вернулась домой. Через несколько дней Вольдемар позвонил и сказал, что у него есть гениальная задумка. но я отказалась. Одного сеанса высокой романтики мне вполне хватило…