Мы зашли в автобус и я сразу уселся у окна. Автобус плавно тронулся. Занятые своими разговорами, девушки, казалось, совсем обо мне забыли. Не прошло и пяти минут, как мне сильно захотелось какать. Позыв по-большому быстро усиливался, но мне ничего не оставалось, как терпеть. Неожиданно для самого себя я громко пукнул.
– Как не стыдно! – засмеялась Света.
– Может выйти на следующей остановке и отвести в кустики? – предложила Лена, – Как бы Миша у нас тут в автобусе не обкакался.
– Я не хочу, – смущенно соврал я.
– Когда придем домой, сразу посажу на горшок! – сказала Лена, – И пусть только попробует оставить его пустым.
Девушки снова принялись болтать о чем-то своем. Я уставился в окно, стараясь не показывать виду, что мне сильно хочется какать.
– А вот и наша остановка! – сказала Лена.
Мы вышли из автобуса и направились к видневшемуся невдалеке моему дому. Мне так сильно хотелось по-большому, что казалось, я наложу кучу в колготки, сидя у Лены на руках. Мы обошли дом и направились к моему подъезду. У подъезда стояла подозрительно знакомая молодая женщина с детской коляской. Вспомнив, что это была одна из мам, наблюдавших из-за окна, как меня недавно подмывали, я покраснел от смущения.
– Привет, Света! – помахала нам рукой стоявшая у подъезда мама с коляской, – Что это ты тут делаешь?
– Привет, Маша, – поздоровалась Света.
Между Светой и Машей завязалась беседа. Сначала я удивился, откуда они знают друг друга, но из разговора взрослых выяснилось, что Машина младшая сестра учится со Светой в одном классе. Я злился, что все продолжают стоять у подъезда и болтать о какой-то ерунде, потому что по-прежнему стеснялся при всех проситься у Лены на горшок.
– Что это вы сегодня утром с мальчишкой делали? – хитро прищурилась Маша, подтвердив мои самые худшие опасения, – Подмывали что-ли? Он что у вас описался? .
– Еще как! – со смехом подтвердила Света, – Прямо у нас на виду.
– Ай-яй-яй! – неодобрительно покачала головой Маша, – Такой большой мальчик уже должен сам проситься на горшок. И по-маленькому, и по-большому.
Собрав последние силы, я еле сдерживался, чтобы не обкакаться. Как назло, вдобавок к сильному позыву по-большому добавился острый позыв писать.
– Я уверена, что он больше не будет мочить штанишки, – улыбнулась Маша, – Правда, Миша?
– Хочется на это надеяться, – сказала Лена.
Не в силах больше терпеть резко усилившийся позыв какать, я громко наложил в колготки большую кучу. Противная скользкая масса начала медленно растекаться во все стороны у меня под попой, не помещаясь в тесных колготках.
– Как-то подозрительно пукнул, – заметила Света.
– Неужели обкакался? – улыбнулась Маша, – Или мне только показалось?
– Сейчас посмотрю, – сказала Лена.
Девушка обошла меня сзади и я смущенно покраснел, ожидая как она сейчас всем объявит о моей куче в колготках.
– Вы были правы, девчонки! – раздался у меня за спиной смех девятиклассницы, – Наложил полные колготки!
Все засмелись, заставив меня еще больше смутиться. Повинуясь второму нестерпимому позыву, я сдался и пустил в колготки сильную струю.
– Только посмотрите, что творится! – засмеялась Света, показывая пальцем мне между ног, – Решил впридачу написать в колготки.
Весь красный от смущения, я продолжал вовсю писать.
– Как не стыдно! – сказала девятиклассница, – Мало было наложить при всех кучу в колготки, так еще и описался!
– У мальчиков всегда так, – улыбнулась Маша, – Пускают струйку сразу же, как сходят по-большому.
– Почему ты, Миша, мне не сказал, что хочешь какать, когда мы вышли из автобуса? – строго спросила меня Лена, – Я бы уже давно привела тебя домой и посадила на горшок.
Маша обошла меня и остановилась где-то сзади.
– Это ж надо было так обкакаться! – услышал я ее смех у себя за спиной, – Такая большущая куча в колготках.
– И когда ты, Миша, начнешь сам проситься на горшок? – вздохнула Лена.
– Смотрите, девчонки, как покраснел! – засмеялась Света, – Что, стыдно стоять с кучей в колготках?
– Еще как должно быть стыдно! – присоединилась к ней Лена, – Обкакался у всех на виду.
Все продолжали меня стыдить еще несколько минут. Я почувствовал, что вот-вот заплачу.
– Надо быстрее идти домой, – сказала Лена, – Успеть бы к полшестому в поликлинику. С Мишей сейчас, чувствую, долго возиться придется.
Лена взяла меня за руку и повела к подъезду. Мне было очень неприятно идти, потому что каждый шаг сопровождался перемещением противной кучи в колготках, особенно когда мы начали поднимться по лестнице.
– Ага, так смешно ковыляет, – засмеялась шедшая за мной Света.
Добравшись наконец до двери в квартиру, мы вошли вовнутрь.
– Можешь поставить карапуза на пеленальный стол? – попросила Лена Свету, – А я схожу за водой и тряпочками.
– Хорошо, – согласилась Света и повела меня в зал.
Там она сразу подвела меня к пеленальному столу и не без труда подняла наверх. Через минуту к нам пришла Лена с уже знакомой мне пластмассовой миской, до краев наполненной водой.
– Я в этот раз даже не стала ждать, пока пойдет горячая вода, – сказала девятиклассница, – Буду подмывать Мишу холодной. В наказание за то, что обкакался.
Лена поставила миску на стол.
– Сейчас я тебе покажу, как снимают с обкакавшегося ребенка штанишки – сказала она Свете, – Берешься одной рукой спереди. А второй залезаешь ребенку между ягодичек и тянешь колготки вниз. Чтобы вытереть мальчишке попу его же собственными штанишками, пока ты их с него стягиваешь.
Лена медленно стянула с меня грязные колготки.
– Это еще не все, – сказала она, освободив мои ноги одну за другой от колготок, – Теперь надо развернуть ребенка и вытереть ему попу все теми же грязными штанишками.
Девятиклассница развернула меня на столе. Оказавшись лицом к окну, я вздрогнул от неожиданности и густо покраснел. Прямо перед нашим окном стояла смеющаяся. Маша и вовсю глазела на происходящее у нас в комнате.