Мы зашли в автобус и я сразу уселся у окна. Автобус плавно тронулся. Занятые своими разговорами, девушки, казалось, совсем обо мне забыли. Не прошло и пяти минут, как мне сильно захотелось какать. Позыв по-большому быстро усиливался, но мне ничего не оставалось, как терпеть. Неожиданно для самого себя я громко пукнул.
— Как не стыдно! — засмеялась Света.
— Может выйти на следующей остановке и отвести в кустики? — предложила Лена, — Как бы Миша у нас тут в автобусе не обкакался.
— Я не хочу, — смущенно соврал я.
— Когда придем домой, сразу посажу на горшок! — сказала Лена, — И пусть только попробует оставить его пустым.
Девушки снова принялись болтать о чем-то своем. Я уставился в окно, стараясь не показывать виду, что мне сильно хочется какать.
— А вот и наша остановка! — сказала Лена.
Мы вышли из автобуса и направились к видневшемуся невдалеке моему дому. Мне так сильно хотелось по-большому, что казалось, я наложу кучу в колготки, сидя у Лены на руках. Мы обошли дом и направились к моему подъезду. У подъезда стояла подозрительно знакомая молодая женщина с детской коляской. Вспомнив, что это была одна из мам, наблюдавших из-за окна, как меня недавно подмывали, я покраснел от смущения.
— Привет, Света! — помахала нам рукой стоявшая у подъезда мама с коляской, — Что это ты тут делаешь?
— Привет, Маша, — поздоровалась Света.
Между Светой и Машей завязалась беседа. Сначала я удивился, откуда они знают друг друга, но из разговора взрослых выяснилось, что Машина младшая сестра учится со Светой в одном классе. Я злился, что все продолжают стоять у подъезда и болтать о какой-то ерунде, потому что по-прежнему стеснялся при всех проситься у Лены на горшок.
— Что это вы сегодня утром с мальчишкой делали? — хитро прищурилась Маша, подтвердив мои самые худшие опасения, — Подмывали что-ли? Он что у вас описался? .
— Еще как! — со смехом подтвердила Света, — Прямо у нас на виду.
— Ай-яй-яй! — неодобрительно покачала головой Маша, — Такой большой мальчик уже должен сам проситься на горшок. И по-маленькому, и по-большому.
Собрав последние силы, я еле сдерживался, чтобы не обкакаться. Как назло, вдобавок к сильному позыву по-большому добавился острый позыв писать.
— Я уверена, что он больше не будет мочить штанишки, — улыбнулась Маша, — Правда, Миша?
— Хочется на это надеяться, — сказала Лена.
Не в силах больше терпеть резко усилившийся позыв какать, я громко наложил в колготки большую кучу. Противная скользкая масса начала медленно растекаться во все стороны у меня под попой, не помещаясь в тесных колготках.
— Как-то подозрительно пукнул, — заметила Света.
— Неужели обкакался? — улыбнулась Маша, — Или мне только показалось?
— Сейчас посмотрю, — сказала Лена.
Девушка обошла меня сзади и я смущенно покраснел, ожидая как она сейчас всем объявит о моей куче в колготках.
— Вы были правы, девчонки! — раздался у меня за спиной смех девятиклассницы, — Наложил полные колготки!
Все засмелись, заставив меня еще больше смутиться. Повинуясь второму нестерпимому позыву, я сдался и пустил в колготки сильную струю.
— Только посмотрите, что творится! — засмеялась Света, показывая пальцем мне между ног, — Решил впридачу написать в колготки.
Весь красный от смущения, я продолжал вовсю писать.
— Как не стыдно! — сказала девятиклассница, — Мало было наложить при всех кучу в колготки, так еще и описался!
— У мальчиков всегда так, — улыбнулась Маша, — Пускают струйку сразу же, как сходят по-большому.
— Почему ты, Миша, мне не сказал, что хочешь какать, когда мы вышли из автобуса? — строго спросила меня Лена, — Я бы уже давно привела тебя домой и посадила на горшок.
Маша обошла меня и остановилась где-то сзади.
— Это ж надо было так обкакаться! — услышал я ее смех у себя за спиной, — Такая большущая куча в колготках.
— И когда ты, Миша, начнешь сам проситься на горшок? — вздохнула Лена.
— Смотрите, девчонки, как покраснел! — засмеялась Света, — Что, стыдно стоять с кучей в колготках?
— Еще как должно быть стыдно! — присоединилась к ней Лена, — Обкакался у всех на виду.
Все продолжали меня стыдить еще несколько минут. Я почувствовал, что вот-вот заплачу.
— Надо быстрее идти домой, — сказала Лена, — Успеть бы к полшестому в поликлинику. С Мишей сейчас, чувствую, долго возиться придется.
Лена взяла меня за руку и повела к подъезду. Мне было очень неприятно идти, потому что каждый шаг сопровождался перемещением противной кучи в колготках, особенно когда мы начали поднимться по лестнице.
— Ага, так смешно ковыляет, — засмеялась шедшая за мной Света.
Добравшись наконец до двери в квартиру, мы вошли вовнутрь.
— Можешь поставить карапуза на пеленальный стол? — попросила Лена Свету, — А я схожу за водой и тряпочками.
— Хорошо, — согласилась Света и повела меня в зал.
Там она сразу подвела меня к пеленальному столу и не без труда подняла наверх. Через минуту к нам пришла Лена с уже знакомой мне пластмассовой миской, до краев наполненной водой.
— Я в этот раз даже не стала ждать, пока пойдет горячая вода, — сказала девятиклассница, — Буду подмывать Мишу холодной. В наказание за то, что обкакался.
Лена поставила миску на стол.
— Сейчас я тебе покажу, как снимают с обкакавшегося ребенка штанишки — сказала она Свете, — Берешься одной рукой спереди. А второй залезаешь ребенку между ягодичек и тянешь колготки вниз. Чтобы вытереть мальчишке попу его же собственными штанишками, пока ты их с него стягиваешь.
Лена медленно стянула с меня грязные колготки.
— Это еще не все, — сказала она, освободив мои ноги одну за другой от колготок, — Теперь надо развернуть ребенка и вытереть ему попу все теми же грязными штанишками.
Девятиклассница развернула меня на столе. Оказавшись лицом к окну, я вздрогнул от неожиданности и густо покраснел. Прямо перед нашим окном стояла смеющаяся. Маша и вовсю глазела на происходящее у нас в комнате.