Он изливался долго, болезненно вздрагивая и постанывая. Катя не понимала, чем он может кончать после стольких тяжелейших смен, но ее вагина сыто пульсировала, всасывая все новые и новые порции его влаги.
Катя прислушалась к себе. То, что она чувствовала сейчас, не было удовольствием. Это можно было назвать покоем. Ее плоть наконец была удовлетворена и спокойна. Она расслабила напряженную шею и, коснувшись затылком пола, вдруг поймала стеклянный Верочикин взгляд, блуждающий по их с Васей телам.
Девочка, приспустив штанишки и выпятив вперед животик, тихонько стояла над любовниками и неумело ворошила пальчиком мокрые половые губки. Она глубоко и неровно дышала, и с краешка ее слегка приоткрытого рта тянулась вниз ниточка прозрачной слюны.
— Иди к нам, доченька, — протянула к ней руку Катя.
Девочка шагнула вперед, ухватилась за эту руку как тонущий за спасательный круг. Катя потянула ее вниз, и девочка неловко присела, не зная что и как ей делать. Катя все понимала, как будто читала Верочкины мысли. Они были как родные: больше, чем родные. Того, с кем ты был соединен через Сенсоры, ты всегда будешь чувствовать, как часть себя. Особенно, если воспоминания об этом опыте остаются при тебе. И вот сейчас Верочка хотела мальчика. Не собаку, не лошадку, не женский язык. Она хотела обычного живого мальчика. Того мальчика, чей упругий кончик, оживая, сладко подергивался у Кати внутри.
— Сыночек, — Катя погладила мальчика по растрепанным волосам. — Посмотри на меня.
Василек с сонной безмятежной улыбкой посмотрел на Катю. Вот уж кто сейчас счастлив!
— Мы забыли про Верочку.
— Да. — он с приязнью глянул на девочку.
— Ты сделаешь это для нее?
— Да. — ни один мускул не дрогнул на его безмятежном лице. Конечно, он сделает все, что скажет его женщина. Вообще все. Катя читала его, как открытую книгу.
— Тогда привстань немного. Так. Дочка, ложись мне на живот. Не так… Ага
Верочка улеглась на Катю, тут же автоматически найдя губами сосок и зачмокав. Катя подтянула ее коленки заставляя выпятить и приподнять попку, потеребила выпуклые липкие губки, и кивнула Васе.
Мальчик, не раздумывая, деловито пристроился между женских ног, приятно прижимая ляжками ее мягкую, податливую вульву. Катя поймала пальцами звенящий от напряжения членик и, чуть потянув, вдавила головку в Верочкину письку.
Вася, теряя равновесие, невольно подался вперед, и Верочка сдавленно пискнула, выгибаясь в спине. Вася испуганно застыл, упершись руками в Катины плечи.
— Давай же: двигайся, — подбодрила мальчика Катя. — Видишь, как нам нравится:
Она пропихнула руку девочке под животик и нащупала заветную горошину.
Вася задвигался размеренно, с мужской основательностью выполняя свой приятный долг. Он старался не показывать Кате, как ему нравится у Верочки внутри, боясь обидеть или оскорбить ее, но для Кати он был как на ладони. Она заглянула в себя и не нашла там ничего, кроме бесконечной нежности.
Верочка таращила не видящие ничего вокруг глазки, покряхтывала под размеренными толчками, вздрагивала всем телом, и только по участившемуся дыханию было ясно, что конец близок. Очень близок.
Катя, поймав девочку на очередном судорожном вздохе, с точно рассчитанным усилием прижала ее горошинку, и удовлетворенно услышала над собой знакомые задыхающиеся всхлипы. На этот раз — наяву.
Рыкнул Васенька, и на Катин живот закапали прохладные вязкие капли.
***
Сто пятый тихо застонал. Вакуумный дрочильник (иначе это исключительно полезное устройство никто из Операторов и не называл) , приняв в себя заряд его спермы, прекратил скользить по теряющему твердость члену и сыто зачмокал и забулькал — у Хозяев ничто не пропадало. Сто пятый иногда спрашивал себя, куда и на какие цели откачивается его сперма по уходящим в стену операторной прозрачным трубочкам, и всякий раз не мог придумать вразумительной версии.
Когда острое удовольствие отступило, Сто пятый в очередной раз привычно удивился мощи техники Хозяев — Операторная могла находиться в тысячах километров от Хлева, и при этом он, Сто пятый, невидимым для прайда призраком парил над копошащимися на полу телами. При этом он чувствовал каждое дуновение знобкого сквозняка, слышал звуки трущихся друг о друга гениталий, ощущал острый женский запах альфа-самки с отчетливой металлической нотой семенной жидкости бета-самца.
Чувствительный укол в шею напомнил, что Сто пятому пора бы заняться делом. Следующего напоминания лучше не ждать. Он сменил фокус зрения, отдавая команду Сенсорам, и тела членов прайда стали прозрачными. Сто пятый видел, как прозрачную узенькую и короткую вагинку гамма-самочки растягивал и заливал жемчужным семенем пульсирующий стеклянный хуек, как сперма выдавливалось и стекала фосфоресцирующими каплями на стеклянный живот альфы, и как ее полупрозрачная ладонь пыталась собрать этот перламутр, но только размазывала его по мокрому лобку и бесстыдно растрепанным половым губам.
Оператор прищурился, и прозрачная шейка матки альфы заполнила все видимое пространство. Еще усилие, и Оператор увидел россыпь ярко-белых звездочек, пробивающихся в шейку из отблескивающего жемчугом влагалища. Спермии мельтешили, заполняли бесчисленные складки, медленно но верно продвигаясь сквозь вязкую, отливающую прозрачным фиолетом слизь. Оператор переключил внимание на едва видимые фаллопиевы трубы женщины и даже прищурился от изумрудно-зеленого сияния искры яйцеклетки.