— Лучше подстраховаться, — сказала моя тётя, — После двух мокрых ночей уже не знаю, чего от него ожидать.
— Заставляй почаще ходить в туалет и штанишки всегда будут сухими, — посоветовала первая мама.
— Неплохая идея, — улыбнулась Дженни, — Ну что, Томми, сходим сейчас в туалет? Ты хочешь по-маленькому?
Бесцеремонный вопрос тёти еще больше вогнал меня в краску.
— А по большому? — не унималась Дженни.
— Нет, — смущенно выдавил я.
Весь красный от стыда, я продолжал бороться с нестерпимым позывом, абсолютно не представляя, как признаться Дженни, что я уже давно хочу по большому — тем более при этих мамах.
— Точно не хочешь? — переспросила Дженни с такой хитрой улыбкой, как будто прекрасно знала, что со мной происходит.
Вместо ответа я, не удержавшись, громко пукнул.
— Как не стыдно! — насмешливо улыбнулась Дженни, — Может всё-таки сходим в туалет?
— Я не хочу! — смущенно повторил я.
— Смотри у меня! — усмехнулась Дженни.
Положив в тележку большую упаковку подгузников, Дженни взяла с соседнего стеллажа коробку с детскими салфетками.
— Эти не бери, — сказала мама ясельного малыша, — Они сушат кожу.
— Ага, эти салфетки плохие, — согласилась вторая мама, — У моего от них было раздражение. Возьми лучше вон те.
Женщина протянула Дженни другую коробку, которую моя тётя тут же положила в тележку.
— Еще наверно нужен детский крем, — неуверенно сказала Дженни, взяв со стеллажа голубой тюбик, — Будем мазать им маленького Томми во время каждой смены подгузников, чтобы у нашего малыша не было опрелостей.
— Достаточно это делать один раз в день, — улыбнулась мама ясельного малыша.
— Ага, — кивнула другая женщина, — Я своего обычно мажу кремом от опрелостей один раз в день — после купания.
— А когда меняешь подгузник, лучше мазать не дорогим кремом, а обычным детским маслом, — добавила третья мама.
— Тогда его тоже нужно взять, — сказала Дженни.
— И присыпку, — с улыбкой добавила одна из мам, — Раз собираешься менять своему восьмилетнему мальчишке подгузники по всем правилам.
Со всех сторон послышалось сдержанное хихиканье, прерванное моим громким пуком.
— Как распукался, — улыбнулась Дженни.
Напрягаясь изо всех сил, чтобы не обкакаться, я почувствовал между ягодиц тёплую массу, с ужасом поняв, что самое страшное все-таки произошло. Весь красный от стыда, я украдкой огляделся по сторонам — разумеется, все стоящие рядом с нами женщины глазели на меня со снисходиетльными улыбками. "Через эти штаны не должно быть видно" — в панике подумал я, гадая, заметили они или нет, что я обкакался.
— Очень подозрительно пукнул, — сказала одна из мам.
— Ты что обкакался? — строго спросила меня Дженни.
Не в силах больше терпеть мучительный позыв по большому, я окончательно сдался и снова начал какать.
— И вправду обкакался, — послышался у меня за спиной голос одной из молодых мам.
— Еще как! — усмехнулась другая мама, заглянув мне за спину, — Такая куча под попой.
— Какой позор! — принялась стыдить меня Дженни, — Почему ты так при всех обкакался?
— Я нечаянно, — смуенно сказал я и не выдержав, громко заревел.
— Нечаянно двухлетние малыши в штаны какают! — насмешливо бросила моя тётя, — А ты уже в школу ходишь.
Я обиженно промолчал, продолжая тихонько всхлипывать.
— Помнишь наш разговор за завтраком? — обратилась ко мне Дженни, — И кто из нас оказался прав? С самого утра было предчувствие, что ты мне что-то подобное сегодня устроишь.
Дженни смерила меня насмешливым взглядом.
— А сейчас почему ты мне соврал? — не унималась Дженни, — Я тебя три раза спрашивала, хочешь ли ты в туалет.
— Надо было не спрашивать, а насильно отвести, — усмехнулась одна из женщин.
Стоя в окружении молодых мам, мне хотелось провалиться под землю от стыда. Не говоря уже как было неприятно ощущать под попой противную кучу. Неожиданно я почувствовал странную теплоту между ног — в этот раз спереди. Поняв через пару секунд, что эта теплота означала, я еще больше покраснел от стыда.
— Смотрите! — захихикала стоящая рядом с одной из мам девчонка лет 12-ти, показав пальцем мне между ног.
— Решил заодно сходить по маленькому? — насмешливо улыбнулась Дженни, — Правильно, чего терпеть. Всё равно эти штанишки менять придётся.
"Как я мог так опозориться? — подумал я, продолжая мочить штаны, — Наверно был так растерян и подавлен, что даже не почувствовал, как начал писать"
— Только посмотри на себя! — снова обратилась ко мне Дженни, — Не стыдно в восемь лет писать и какать в штанишки? Чем ты сейчас от ясельного малыша отличаешься?