Я вошел. Она, закрыв дверь, посмотрела на меня как-то понимающе — насмешливо.
— Невелик. Нина.
— Андрей. Давай на ты.
— Давай.
Следов постоянно пребывания мужчины в прихожей видно не было. Сняв пальто и ботинки, я прошел, повинуясь ее жесту, в единственную комнату. Убранство было не богатым и опять же без мужских причиндалов а-ля бритва и т.п. Перед занимавшей угол комнаты низкой софой с валиками стоял журнальный столик. "Как в кино!" — подумал я, разглядывая нехитрые закуски и бутылочку водки, стоявшую посередине.
— Угощайся, с работы поди…
— А ты?
— Пожалуй, махну стопочку.
Махнули, закусили. "Как же начать-то?" — думал я. Тут она встала и подошла ко мне. Я тоже встал и повернулся к ней.
— Сначала ты должен убедиться, что я — женщина. — сказала она, глядя мне прямо в глаза. И, не дождавшись никакого ответа, стала развязывать пояс халата, в который была одета. Я ждал. Пояс упал на пол и она медленно развела в стороны полы. Она стояла близко и моему взору предстала приличных размеров чуть отвислая грудь, обычная женская грудь с пупырчатыми альвеолами вокруг темных сосков.
— Ну, убеждайся.- молвила она, приподняв обеими руками грудь повыше. Внутренне засопев, я кончиками пальцев погладил сосок, покрутил слегка туда-сюда, поняв, в чем она хотела меня убедить. Сосок скоро набух, затвердел и сморщился. Все как обычно. "Она думает, что я могу посчитать ее мужчиной! Неужели!!!". От манипуляций проснулся мой слегка успокоенный водкой "дружок".
— А теперь сядь! — Я сел на низкую софу. Меж раздвинутых пол халата белели прямо напротив моего лица незамысловатые трусы, бугрящиеся внизу двумя возвышениями — одно над другим. Верхнее по форме повторяло лобковые волосы не знавшие бритвы, т.к. некоторые из них предательски и так возбуждающе для меня выглядывали по бокам трусов, ложась на ноги. А вот нижнее ввело меня в замешательство. Такое мог вызвать только небольших размеров неэрегированный уходящий в промежность пенис.
— Сними их, — попросила она и пододвинулась вплотную, встав меж моих колей. "Будь, что будет! Пусть трансвестит!" — подумал я припоминая свой гомосексуальный опыт в пионерском лагере и стал стягивать трусы, сначала с ягодиц, а потом с живота. Я тянул медленно. Вот начали выпрыгивать и распрямляться шатенистые волосы. Мой член напрягся, первый бугор пройден, далее моему взору стала открываться вертикальная щель, густо поросшая волосами, затем в ней показался капюшон и наконец — член. Иначе назвать это нельзя. Темный, сморщенный, висящий, с характерными складками кожи вокруг полуобнаженной розовой головки. Я остановился и присмотрелся. Длиной он был сантиметров 8 и потолще моего большого пальца. Нет — не член, похож, но не он. Она вдруг резко нагнулась и, спустив трусы до пола, выпрямилась.
— Ну, потрогай его, убеждайся! — я взял его и приподнял, так и есть — дырочки нет! "Я нашел его!" — мелькнуло в голове. Я поднял его выше и прислонил к волосам. И тонкой кожистой полоски внизу не было, только почти у его корня, по бокам вниз отходили две складочки переходящие во внушительных размеров малые половые губы, которые при беглом взгляде могли бы сойти и за мошонку. "Поэтому я и не хожу в общую баню…" — сказала она. Тут во мне проснулись мои наклонности. "Поимей меня им в рот!" — отпустив его, произнес я и сел к стене на валик софы. "Сядь лучше на пол". Я пересел, прислонившись затылком к стене. Она скинула халат и подошла в плотную. Ее клитор смотрел вниз, но мне показалось, что он как-то увеличился, слега распрямился и порозовел.
Она поставила ногу поверх моего плеча на валик стоявшей рядом софы и, запустив свою левую руку мне под затылок, правой начала дрочить, именно дрочить свой клитор. Я смотрел прямо перед собой. Розовая сферическая головка клитора исчезала в складках, я бы сказал, крайней плоти и высовывалась, становясь блестящей от натяжения. Вдруг Нина остановилась. "Давай пока так." — услышал я и она положила его на мои губы. Я ощутил его тяжесть. Он ничем не пах, хотя я ощущал характерный, щекочущий мой живот изнутри запах ее влагалища.
Полуоткрыв рот я стал ощупывать его губами, но она подавшись вперед, затолкнула его мне в рот полностью и осталась в таком положений. Он свернулся у меня во рту бубликом. Я стал делать языком серпантинные движения, ее клитор, мягкий, свободно перемещался, наматываясь в пол-оборота на язык. Это было божественно. Волосы ее лобка щекотали мне нос, мои руки гладили ее по ягодицам и она начала реагировать. Я сразу почувствовал это, клитор потихоньку переставал подчиняться движениям моего языка, морщинки на нем исчезали и он уже не помещался у меня во рту.
Она начала отстраняться, клитор толстел и выпрямлялся прямо у меня во рту. Она еще отодвинулась назад, вытащив его совсем. Он стоял, да, он стоял! Капюшончик у его основания натянулся, его ствол стал гладким розовым и блестел от моей слюны. "Насмотрелся? Как тебе?" — "Потрясно" — прошептал я. Она снова взяла его в руку у корня и покачивая приблизила к моим губам. Я приоткрыл их и она стала водить по ним своим клитором из стороны в сторону, постукивать по носу, щекам. Хоть он и стоял, но он не был твердым, как камень, а обладал приятной упругостью, его ствол повторял движения ее руки, эффектно изгибаясь, с небольшой задержкой.
Она покрутила его головкой вокруг моего носа и когда он иногда задевал мои губы я ощущал его приятную массу и инерцию. Она вставила его мне в рот снова, теперь я просто его сосал, как когда-то в пионерлагере у своего товарища, но сейчас были совсем другие ощущения. Она, выпустив его, начала делать ритмичные фрикции, это было что-то фантастическое в моих ощущениях. Я наощупь выпустил своего коня на волю, он дрожал от напряжения. Да!
Она имела меня, как я ее и просил. Было конечно в этом что-то мужское, быть может этого хотело мое женское начало, но моя плоть пела. Ее фрикции ускорялись, она выпустила мою голову. Я взглянул вверх. Живот, качающиеся груди, запрокинутый подбородок — чудесная картина. Движения ее стали быстрее, быстрее и вдруг она застонав, прижала меня лобком к стене. Я ощутил всю длину ее клитора своим самым чувствительным местом — ртом.
Я даже ощущал его подергивания. Он начал опадать. Я было начал насасывать его, но естество было неумолимо. Она подалась назад, я выпустил его, гладя обеими рукам ногу, на которой она стояла. С внутренней стороны нога была влажная от сока, который она источила. Я слизал его. Она опустила ногу с валика и опустившись на софу, поглядела на мое хозяйство. Улыбнувшись и обращаясь как-бы к нему Нина сказала: "Что, не дает хозяин работать? Дойдет и до тебя дело!" Я встал, скинул с себя всю одежду и сел на софу. "Еще по одной?" — спросила она.
"Давай!" — согласился я. Выпили, закусили. "Теперь займемся им!" — весело сказала она и встав перед софой, где я сидел, на колени, наклонилась к моему упавшему было "дружку". Но это уже другая история.