Юля стала в коленно-локтевое положение на диване. Проще говоря — "рачком". Движения ее были неловки. Яйцо продолжало жужжать где-то там. Матус стал сбоку дивана, чтобы лучше было видно ее попку. Я стоял перед диваном, сбоку от девушки.
— Юля, скажи слово "хватит", чтобы Антон остановился. Но не слишком рано, иначе придется придумать что-то другое, возможно более неприятное, — сказал Матус.
Я пододвинулся вплотную к ней, чтобы было удобно, и слегка шлепнул по попе открытой ладонью. По ее ягодицам и бедрам прошла волна.
— Сильнее, — приказал Матус. — Этот массаж не может быть засчитан в качестве наказания.
Я размахнулся, и шлепнул как следует. На попе остался бледный отпечаток ладони. Юля от удара произнесла что-то вроде "Ох". Я размахнулся левой рукой и звонко шлепнул по другой половине. "Мама: " — вырвалось у нее. Я не рассчитал удар. Левой рукой труднее управлять. Кажется, вышло сильнее необходимого. Она дышала неглубоко, но часто. Почему-то не просила остановиться. Я шлепнул ее правой рукой. Рядом с предыдущим отпечатком ладони появился новый. Еще раз шлепнул левой рукой по другой половине, стараясь не попадать по предыдущему месту. Замахнулся правой.
— Хватит! — пискляво выкрикнула Юля. Сжала ноги, прогибаясь вперед, уходя от удара.
Ладони у меня горели. Отпечатки на попе стали наливаться малиновым цветом. Член стоял как каменный. Не было сил больше терпеть. Я посмотрел на Матуса. Он жестом показал на стринги. Я стянул последнюю одежду Юли. Коробочка от вибратора упала на пол, но провод был достаточно длинным, и виброяйцо оставалось у нее внутри. По проводу стекли две прозрачные капли сока. Матус разглядывал обнаженную девушку. Ей было уже все равно. Яйцо продолжало свою работу. Боль от шлепков, похоже, сильно возбудила ее. На выдохах теперь Юля издавала что-то неразборчивое. Вроде стонов, смешанных со словами "Ой", "Мама" и "Ох". Теперь она подалась телом в направлении уходящего из нее провода. Матус молча протянул мне презерватив. Я распечатал и аккуратно надел его. Пристроился сзади нее. Поставил ее поудобнее. Она все поняла и охотно помогала. Вынул яйцо за провод. Оно легко выскочило. За ним вылилась струйка вязкой прозрачной жидкости и потекла на лобок, так как она максимально выгнулась задом назад и вверх ко мне. Про Матуса я уже забыл. Занялся тем, что давно так ждал, давая выход всей сдерживаемой до этого страсти. Что тут расскажешь? Я крепко прижимал ее к себе за бедра. Она стояла на одной руке, другой рукой что-то делая между ног. Вскоре Юля закричала, и ее тело начало конвульсивно сжимать меня внутри нее. Я закрыл глаза, крепко стиснул ее и подался вперед так сильно как мог. Наступил миг моего счастья. Чаша любви опрокинулась. Сами мы тоже завалились на бок, хотя я все еще крепко сжимал ее в руках, а она двигалась на еще твердом члене, продлевая свое удовольствие. Но уже все закончилось. Мы тесно обнялись и лежали отдыхая. Матус тоже выглядел каким-то довольным и счастливым.
Он отвез нас домой на машине. Мы целовались всю дорогу на заднем сидении. Я проводил ее до подъезда.
— Хочешь, чтобы я остался? — спросил я.
— Хочу, но дома родители.
— И что?
— Лучше не надо.
Она еще раз поцеловала меня в губы и убежала. Я вернулся в машину и сел на переднее сидение. Он отвез меня на вокзал ждать электричку в пригород.
— Ну как? — спросил я.
— Пока все хорошо. — Ответил он. — Постарайся ее уговорить согласиться на то, что предстоит.
— Она не согласится.
— Ну конечно она согласится, если ты ее убедишь. Давай. Увидимся через две недели. Я позвоню.