:Прошло несколько дней. Я колол дрова для печки, ходил в сельпо, приводил в порядок дом, в общем, всячески помогал Марине Николаевне. Она вкусно меня кормила, а по вечерам мы смотрели телевизор.
Но вот началась жара, и в один из дней Марина Николаевна сняла с себя верхнюю одежду, оставшись только в светлом лифчике и трусиках. Она нисколько не стеснялась меня, как будто мы были близкими родственниками.
— Ты не против, если я так похожу? Уж больно жарко…
— Да…и впрямь…
Неужели она так привыкла ко мне, что разделась, думал я про себя. В этот же день я буквально пожирал глазами тело моего завуча. Естественно это было в те моменты, когда она не видела моего взгляда.
Довольно немаленького размера грудь, ещё не отвисший упитанный живот, мощные бёдра, большие ягодицы и, конечно же, аппетитные ножки — всё это, признаться, вызывало у меня настоящее возбуждение. Сердце колотилось чаще обычного, налившийся кровью член стал заполнять низ моего тела какой-то волнующим томлением.
— А ты чего не разденешься? Меня что ли стесняешься?
— Мне и так комфортно….
— Да ладно, такая жара….Я же тебе в матери гожусь, нечего стыдиться….
Я только отмахнулся.
— Ну как хочешь…
Я сильно боялся, что в самый неподходящий момент мои трусы могут оттопыриться и выдать меня с головой, а шорты хоть как-то, но прикрывали меня.
Полночи я не спал, всё представлял себе это ангельское женское тело. Мой пенис также не спал, но я боялся ласкать себя, хотя очень хотелось. Хоть я и спал на чердаке, а Марина Николаевна внизу, я боялся, что она услышит, и тогда мне несдобровать.
Бывало несколько раз я бросал быстрый взгляд на спелые, с большой ложбинкой едва не вываливающиеся из лифчика груди Марины Николаевны, когда она, согнувшись, занималась грядками. Тогда к низу моего живота подкатывала такая волна крови, что истома накрывала меня с ног до головы, и я не мог шевелиться, а затвердевший пенис в трусах казался таким чувствительным, что прикасаться к нему было бы слишком опасно.
Я мучился этими жаркими днями, но тщательно скрывал это. Однако первый казус случился, когда мы решили пойти на берег местного озера, чтобы позагорать и искупаться.
Ранним утром мы позавтракали и пошли к озеру, захватив с собой два настила. Надо сразу сказать, что плавок у меня не было, поэтому купаться я не планировал, но всё получилось не так, как я хотел.
Мы, не спеша, шли лесом, и я всю дорогу думал о предстоящем. "Придется всё-таки раздеться до трусов, — думал я, — Только не смотри в её сторону и всё будет хорошо."
— Знаешь, так трудно без мужских рук на даче…, — прервала мои мысли Марина Николаевна, — Хорошо, что ты согласился мне помочь.
— Я всегда рад Вам помочь.
— Какой ты хороший! Мама должна гордиться тобой, — весело ответила она. — Хорошо, когда есть мужчина рядом…
На песчаном берегу небольшого озера царила тишь, только лишь на противоположной стороне водоёма мы заметили несколько человек. Но они были там, вдалеке, а мы — здесь вдвоём.
Солнце уже вовсю светило, и мы, положив настилы на тёплый песок, стали раздеваться.
— Вот раззява! Купальник-то не надела и дома забыла…, — сказала завуч, — ну ладно, что-нибудь придумаю.
Раздевшись, мы улеглись на настилы.
— Замечательно! Загорай, а потом искупнёмся. В город приедешь, будешь как шоколадка, — заключила она.
Прикрыв голову тёмной шляпкой, а я — кепкой, мы с Мариной Николаевной просто лежали и наслаждались природой. И всё было хорошо, на какое-то время похотливые мысли улетучились, и я расслабился.
Видимо, я уснул на непродолжительное время, потому что меня разбудила Марина Николаевна. Я не сразу понял, что произошло, когда открыл глаза — сонливость ещё не прошла полностью.