— Марина Николаевна:я:я хочу попробовать…Вас:, — наконец выдавил я, глядя в её глаза, и облизал губы, ощущая на губах и во рту солоноватый привкус.
— Ты что? Как ты себе это представляешь? — возмущалась завуч, но не так строго, как я представлял, и без злобы.
Марина Николаевна хотела было уйти, но я, осмелившись, схватил её руками за бёдра и не давал вырваться, хоть она и не сильно сопротивлялась.
Как же я желал поласкать эту женщину! Увидеть лепестки её промежности было просто жизненно необходимо для меня. Мне казалось, что если я отпустил бы её тогда, то умер бы прямо там или залился горькими слезами.
— Ну чего тебе? Я же совсем взрослая…Я же тебе практически в бабушки гожусь…, — говорила она, как будто забыла, как сама же ласкала меня несколькими минутами ранее.
Я, обхватив руками её шикарные бедра и ноги вокруг, неожиданно для неё уткнулся прямо ей в живот.
— Марина Николаевна, пожалуйста, я…я не могу теперь…мне очень надо….Вы же добрая…Я знаю это…, — говорил я, приложив левую щеку к её горячему животу, а подбородком ощущая жёсткие волосики её лобка.
После полуминутного молчания, завуч стала нежно трепать меня за волосы.
— Ох…Мой мальчик,…мой хороший…а ты не заболел ли? А? Посмотри на меня.
Я посмотрел ей в глаза, наверное, щенячьим взглядом и увидел, в них женскую жалость, заботу и ту самую готовность к исполнению моей просьбы.
— Ах! Ты опять весь горишь! — сказала Марина Николаевна, потрогав мой лоб, — Ты опять напряжён! Ты снова хочешь…Моё тело снова тебя соблазнило…Что же я наделала!
Мне показалось, что она даже заплакала, но несмотря на это она всё-таки , стоя передом ко мне, широко поставила правую ногу на нижнюю полку, а левой осталась стоять на полу.
— Чего же ты ждёшь? — сказала она чуть не сквозь слёзы.
— Марина Николаевна, не надо…так…Зачем Вы плачете? Я ведь….
— Вперёд мой мальчик,…ведь я уже…. намокла, — прервала она меня и засмеялась сквозь слёзы.
Ей самой не верилось, что она соблазняет юношу, и ей, казалось, было так стыдно, что она развращает меня, и так радостно, что кто-то действительно захотел её снова и она поддалась.
Я медленно подтянулся вперёд к её кучерявым зарослям и первым делом сильно вдохнул. Этот сильно возбуждающий запах терпкого женского нутра, который я не забуду никогда, резко ударил мне в нос.
Неспешно я высунул язык и медленно и неуклюже стал водить им по всей промежности Марины Николаевны, ощущая влажные неровности, жесткие волосики и морщинистую складчатую кожу.
В первые минуты я смотрел на завуча, я боялся, что она передумает и не разрешит этому произойти. Она же стояла неподвижно, закрыв лицо одной рукой, как бы стыдясь.
Это ощущение того, что Марина Николаевна позволяет мне быть с её телом несмотря на стыд, только разгорячило меня. На моём языке и во рту появился необычный пряный привкус, привкус аммиака тоже давал о себе знать.
Тогда мне впервые удалось ближе рассмотреть зрелую женскую промежность: вся покрытая жёсткими вьющимися чёрными волосиками она казалась мне такой запретной и вожделенной, её морщинистые складки были влажными и сочными. Пухлые большие губы прикрывали слегка растянутые и темные малые губки, как большие лепестки розы скрывают внутри себя маленькие лепесточки. Мой пенис снова налился кровью и уткнулся своей головкой прямо в ногу завуча, куда-то ниже колена.
Я начал покрывать поцелуями это прекрасное зрелое лоно. Марина Николаевна стояла спокойно, но как только её вульва размякла, и я смог увидеть отчётливые контуры малых половых губ и чуть набухшего маленького клитора, который я принялся нежно посасывать, как малыш сосёт грудь матери, завуч стала постанывать.
И как всякий малыш сосущий молоко из груди матери, я буквально стал пить соки влагалища завуча. Зрелое лоно начало течь необычайно пахучим и липким нектаром, который я старательно слизывал.
— О, мой мальчик….Вкусно тебе?….Да? — её слезы постепенно высыхали и сладость всех ощущений накрыли её с головой.
Глядя Марине Николаевне прямо в глаза с её клитором между моих губ, я ничего не ответил, а она наконец рассмеялась и тут же слегка согнулась от возбуждения. Я выписывал собственным языком буквы алфавита чуть ниже лобка и выше преддверия влагалища в области клитора завуча, отчего она стала тяжело дышать.
— Где:где ты научился этому? — спросила она, запустив левую руку в мои волосы и начав меня поглаживать по голове.