Я всосал клитор и губы, прикусывал их, опять посасывал, я водил языком помедленнее, опускался пониже, повыше, я ощущал этот вкус горячей, текущей самки. Я сосал, лизал, погружался в это блаженство — нырял и выныривал. Уже не только мой подбородок был мокрым, но и всё лицо было покрыто Таниными соками. Но я не собирался останавливаться, я мог, казалось, продолжать вечность. Не знаю сколько это длилось, но вдруг Татьяна сжала мою голову бёдрами и так вцепилась в мой затылок, что казалось, что она сейчас оторвёт мне скальп с волосами. А ещё при этом я совершенно не мог дышать. Её промежность пульсировала, вбрызгивая мне в рот порции соков. Вдруг она расслабилась и отпустила мою голову, а я смог дышать и посмотрел на неё.
— Ну надо же! — засмеялась она:
— А знаешь как это называется, то что ты сейчас делал? Куннилингус, это называется куннилингус, куни, ну а ты мой дорогой, теперь самый настоящий исполнитель куни, — и она засмеялась, натянув при этом свои трусы мне на голову.
Затем потрогала ногой мой член, придавив и чуть сжав его пальчиками ноги, и почувствовала, что он опять стоит, после чего, удовлетворённо хмыкнув, сказала:
— Теперь ты всю жизнь будешь вспоминать как я тебя в рот трахнула, как ты от этого тащился, как кончал просто от того то тебя в рот женщина имеет. Ты теперь мой маленький лизун! — она говорила грубо, почти матерясь, а меня это заводило ещё больше.
Она больно и не слишком церемонясь, царапая своими ногтями схватила меня за волосы на голове, затем поставила свою ногу на край ванну, и сказала:
— А ну, поцелуй мне ногу!
Я покорно стал покрывать поцелуями её ступню и пальчики с ноготочками покрытыми чёрным лаком. А она приговаривала при этом:
— Ты сейчас лизал впервые женскую, взрослую пизду. А теперь лижешь и целуешь ноги. Понимаешь кто ты после этого? Ты ведь теперь не просто мой пиздолиз-подлиза, ты теперь моя вещь, предмет для удовольствий. Так ведь? Ты согласен? Что хочу с тобой то и сделаю, — Татьяна сдвинула свои трусы с моей головы на шею и сдавила ими её как ошейником, затем задрала мне голову за подбородок повыше, чтобы видеть мои глаза.
— Ты меня понял!? — вскрикнула она и вдруг влепила мне звонкую пощёчину!
— Да, я понял, — ошарашенно пробормотал я.
— Неправильно! — и вторая пощёчина обожгла мне щёку:
— Говори так — да, я понял, Хозяйка! Повтори!
— Да, я понял, Хозяйка, — повторил я и внутри меня разлился восторг, мне стало безумно хорошо
— Давай поцелуй мою сладкую писеньку, скрепим наш договор, — смеясь, приказала она, и я поцеловал её восхищённо, счастливо улыбаясь при этом.
— Давай вставай! Пошли в комнату, что-то тут холодно в ванной, и я ещё хочу кончить! — Таня быстро развернулась и покачивая своей попкой пошла в комнату.
Она выключила работавший телевизор, быстро запрыгнула под одеяло и полулегла спиной к стенке.
— Становись на колени и ныряй под одеяло, сам знаешь куда, — и она засмеялась.
Я беспрекословно опустился на колени перед её кроватью. Мне было видно, как она раздвигает ноги под одеялом, потом она высунула свои божественные ступни и велела мне их целовать. Я самозабвенно начал целовать их, а потом облизывать и засасывать пальчики, сначала несмело, но потом, заметив что ей нравится, уже смелее и энергичнее. Она улыбалась и слегка постанывала, было видно, что ей приятен процесс поклонения её ножкам. Но вот она приподняла одеяло и поманила меня туда.
Запах её выделений заполнил всё пространство под одеялом. Тут Татьяна через одеяло надавила мне на голову и направила вниз, к себе между ног. Но сначала из-за темноты я уткнулся лицом ниже её писеньки и лизнул там, за что получил лёгкий подзатыльник.
— Нет, погоди, сейчас там я не просила! — прокомментировала мою ошибку Татьяна
Я поднялся выше и начал лизать там, где она хотела. Было темно, жарко и просто божественно пахло её промежностью. Я то лизал, то посасывал клитор как она меня учила, я стонал и изнемогал, издавал разные звуки, причмокивал, и сам думал о себе как о конченой шлюхе, которую заставили сосать и она старается. Меня это дико, неимоверно возбуждало. Я тёрся при этом о край кровати своим членом, вдавливая головку в бортик, и чувствовал, что вот-вот кончу.
Через некоторое время Татьяна откинула одеяло, вцепилась мне руками в волосы и стала сильно прижимать меня к себе, прямо втискивая моё лицо в свою пульсирующую и брызгающую щель. Она кончала, заливая меня потоком своих выделений, . Одновременно с ней со стоном начал кончать и я, уже, наверное, в сотый раз за день.
Татьяна посмотрела на меня:
— Ты что тоже кончил?
И, получив утвердительный кивок, поинтересовалась: