— Ну, тогда начнём. — Настороженно проговорила Дана, меняя своё положение на диванчике.
На этот раз, она села уж очень по-деловому, закинув ногу за ногу. Руки сложила на груди. — Ты книжки с собой какие-то принёс?
— Д-да. — Опять-таки, заикнулся я, и тут же торопливо полез в свой портфель.
Полтора часа, отведённые Даной для нашего занятия, пролетели незаметно. Она, ко всему прочему, девушка ещё деловая и принципиальная: как только часы показали полшестого, сразу же меня выпроводила, попутно щебеча с кем-то по телефону.
Я, честно говоря, завидовал этому "кому-то" явно мужского пола. Иметь такую девушку! Ну, точнее, дружить с такой девушкой. Короче:
Шлёпая домой по весенним лужам, я всё больше осознавал, что с первым глаголом не ошибся. В институте Дана, конечно же, блистала своей красотой направо и налево, и не было, наверно, в округе парня, не раздевающего её глазами: Вот только мне — несмышлёному первокурснику — отныне был отведён "особенный участок" : я бывал у неё дома, и видел эту красоту, так сказать, с более ближних ракурсов.
Перед сном, не давая мне уснуть, стояли перед глазами её налитые груди со вздыбленными сосками, в руках извивалось её горячее тело, в ушах слышались сладостные стоны, сквозь которые изредка прорывалось моё имя. Однако глаза, всё-таки, изредка приходилось открывать — для того, чтобы идти в туалет и кончать в унитаз, потому как Данка просто так бы меня не отпустила.
2.
Нашего второго занятия я ждал, словно продолжения банкета.
Вообще, Мельникова бы точно отбрила меня уже после первого, однако свою роль сыграл деканат, вдруг решивший повышать успеваемость, нахлобучивая отстающих студентов — на преуспевающих. Вот так я и получил "абонемент" на её услуги.
Уже знакомо открылась дверь, и на пороге возникла Дана. Взгляд столь же критичен.
— Только тише, отец дома. — Изрекла она, давая мне дорогу.
Я молча кивнул и, как баран, попёрся за ней.
Сегодня, в угоду резкому потеплению, она была в лёгком сарафанчике. Пока мы шли в её обитель науки, я разглядывал Дану сзади. Попка казалась чуть больше и круглее, чем обычно, однако это, должно быть, из-за разлетающейся светлой ткани. Грудь поддерживал кружевной белый лифчик (в прошлый раз его не было) .
Наконец, мы вновь расселись по местам. Дана привычно закинула ногу за ногу и выжидающе на меня посмотрела.
А я, поднявшись с дурацкого низкого кресла, перебрался к ней на диван. Её духи начали кружить мне голову ещё с первых секунд нашей сегодняшней встречи, сейчас же всё достигло апогея. Я начал её целовать. Взасос, по-настоящему — засовывая язык ей чуть ли не в самое горло. По моим щекам противно размазывалась её помада, однако я не останавливался. Минуты через три я посмотрел ей в лицо — оно выражало и удивление, и восхищение одновременно. Не долго думая, Данка сама схватила меня за уши и притянула мою голову к себе. Наш поцелуй продолжился уже под её ненасытные стоны.
Вспомнив, что доменные печи на пять минут не разогревают, я влез руками ей за пазуху. Груди были горячими и твёрдыми, как свежие булки хлеба. Я сжал их, Данка пискнула, её соски чуть не пронзили собой мои ладони. Когда она с готовностью раздвинула ноги, я тоже времени зря терять не стал — быстро оголил свой инструмент, вошёл в неё и сделал напористый толчок. В ответ она вытаращила глаза, издала какой-то дикий грудной стон, а потом сама резко подалась вперёд — да так, что мой член буквально утонул в её вязком "тоннеле".
Мы качались по дикой амплитуде, едва ли не перекидывая диван. Я, опёршись обеими руками о его спинку, ритмично работал задницей, Дана пищала, то запрокидывая голову, то вновь сжимаясь в комок. В такие моменты, когда её лицо вновь и вновь показывалось с диким звуком "Ах!" , мне казалось, что она оторвёт мне член своими уж очень накачанными влагалищными мышцами. Она в буквальном смысле выжимала из меня соки. Поболтавшись так минуты три, я решил, всё же, быть благоразумным, и, с силой подавшись назад, вытащил из Данки член. Тут же я поймал её вопросительно-недовольный взгляд. Она лежала передо мной буквально в шпагате, симпатичнненький беленький сарафанчик изрядно помялся, из пазухи торчала одна вздыбленная грудь, а промежность, без единого волоска, больше похожая на спелый надломленный персик, истекала сладкими соками.
— Эй, ты чего? — С одышкой спросила она. Потом дунула, чтобы с лица убралась прилипшая на него прядь волос.
А я — с силой теребил своего друга, чувствуя, что уже вот-вот. И правда, спустя всего лишь несколько секунд наружу вырвалась белая жидкость. Я с удовольствием пускал её струи Данке на письку, она же, не теряя времени, растирала её по нежно-розовым складочкам.
Когда основная часть была окончена, я уместил уже потухший член обратно в штаны, потом присел на корточки перед диванчиком и, не дав своей пассии сдвинуть ноги, провёл языком по её набухшему, мясистому клитору. Она сладостно простонала. А я, вновь зачем-то набирая обороты, целовал её писю взасос, чувствуя движения её мышц и ни с чем не сравнимый солоноватый привкус. Вдруг я: