Сегодня явно не мой день.
Опоздал на автобус, он по дороге сломался, опоздал на зачёт, и… конечно же, попался билет, которого не учил… Ессесно, препод запалила со шпорой… Блин, ненавижу такие ситуации! Даже несмотря на моё весьма оптимистическое восприятие жизни, сегодня явно не мой день.
Сажусь отвечать. Пытаюсь прикрыть полусонным взором полное отсутствие признаков знаний по теме в глазах. Но препод, хотя и молодая, но в этом деле поднаторённая — сразу заметила. В результате, зачёт не сдан, назначено время пересдачи. Спасибо, что хоть в ведомость не поставила… Мерно вдыхаю и выдыхаю воздух, решаю попытаться договориться.
Я знал, что ничего не получится… но чтобы ТАК… Нет, сегодня ТОЧНО не мой день. Вобщем, она меня чуть не вышвырнула за шкирку вон из аудитории. Наверное, вышвырнула бы, если бы я сам не вылетел из неё пулей.
Ну чтож, отрицательный результат — тоже результат. Иду по улице. Осенний пейзаж, подсвеченный пастельными тонами заката не может не завораживать. Я стою посреди всего этого хоровода красок, пытаясь поймать и вобрать в себя то неуловимое чувство каой-то светлой грусти, когда видишь увядание природы… Тонкие лучики света отражаются от оконных стёкол, и освещают всё на улице, образуя причудливые узоры. Я неторопливо иду по улице, сжимая в руке один из немногочисленных пока жёлтых листьев. Деревья, начинающие одеваться в жёлтое платье, казалось, похвалались нарядом друг перед другом, и, словно, торопили Осень поскорее соткать им золотистые и багряные наряды. Поднялся лёгкий ветерок и вскружил целый хоровод маленьких листочков… и тут, как назло, звонит сотик. Номер неизвестный. Снимаю трубу. Приятный женский голос. Так. Понятно. Мой уважаемый, нет, уважаемая, преподаватель, только что заваливший меня на зачёте (и поделом мне) , просит в помощь мою грубую силу для перетаскивания к ней домой 10 пачек бумаги. Конечно, я согласился! Через минуту я был в институте. Она, жутко смущаясь, указала взглядом на покоящиеся в темноте знакомые зелёно-белые упаковки "Светокопи". Я подошёл к перевязанным ленточкой по 5 упаковкам и взял их в руки. Показывайте дорогу, и пойдёмте быстрее, мисс.
Мы вышли из института и пошли в сторону площади. Ко мне опять вернулось осеннее настроение, и на моё лицо вернулась улыбка. Она это заметила и тоже улыбнулась. Вот, наконец, и дом. Живёт достаточно близко, хорошо ей.
Мы вошли в дом. Она открыла ключом квартиру и посторонилась, запуская меня вовнутрь.
— вот сюда, пожалуйста. Спасибо за помощь.
— Да не за что! Ну, мне пора. Рад был вам помочь
— Ой, ну что вы! Мне пришлось бы самой всё это тащить!
— Да всё нормально, обращайтесь, если что!
— А вы, наверное, голодны?
— нет-нет, что Вы! Я сейчас еду домой, там поужинаю.
— Давайте я вас покормлю! И мне будет веселее — я не люблю есть одна.
— Да нет, не стоит…
— Ну пожалуйста, сделайте мне одолжение!
Ну как тут отказать? Тем более, скоро пересдача.
Суп и пюре, надо сказать, были просто восхитительны! Такого я ещё не ел!
Я выразил свой восторг в одобрительном мычании и прикрыл глаза от удовольствия. Она была весьма польщена, это было видно по её кротко опущенным глазам.
Расправившись с первым-вторым, она настоятельно поставила на стол две чайные чашки. В это время за окном мягко опускался вечер, и комната, и мы с ней погрузились в таинственный полумрак. Она спрсила, не возражаю ли я против того, чтобы попить чай в полумраке. Я, конечно же, согласился.
Мы долго сидели вот так молча, потягивая прекрасный чай. От прошлого настроения не осталось и следа. Было только умиротворение и спокойствие.
Она первая нарушила молчание.
— Простите меня за мою сегодняшнюю выходку на зачёте…
— Да что вы, это моя вина! Я должен был сам нормально подготовиться…
— Нет-нет… , -при этих словах её глаза сверкнули, — я тоже перед вами виновата.
— Да ладно, выучу — не проблема…
Она промолчала, и продолжала смотреть на меня сияющими глазами. Я, казалось, начал тонуть… Тут-то мне всё стало ясно. Но я почему-то не расстроился, а наоборот…
Я коснулся её руки. Она вздрогнула, но руки не убрала. её сияющие глаза, смотрящие на меня не моргая, были красноречивее любых сонетов. Я стал водить по её изумительно бархатистой коже указательным пальцем, забираясь одновременно мизинцем к ладошке. Потом я взял её руку в свою и стал медленно гладить её пальцами. Она взрогнула. ТОгда я подключил вторую руку и стал гладить в своих сладких тисках тыльную часть ладони. Мне было приятно смаковать каждый миллиметр её бархатной кожи. Тут я заметил, что её дыхание сбилось, она стала дышать чаще. Я прикоснулся губами к её ладони и почувствовал, как мне ответили тысячи нервных окончаний. Прекрасно! Надо ли говорить, что моему другу было очень тесно в джинсах. Я продолжал целовать её руку, подключая к этому свой язык. Мне было очень приятно водить языком по её коже и чувствовать изменение её дыхания. Тут я уже сам стал не выдерживать, и коснулся губами её щеки. Она прикрыла глаза и стиснула мою руку в своей. Я придвинулся поближе и стал водить языком по её лицу. Она закрыла глаза, и только шумно дышала, пытаясь поймать мой язык своим ртом. наконец я прекратил эту сладкую для нас обоих пытку и коснулся кончиком языка её губ. Она впилась губами в мои, и стала бешено кааться своим языком моего. Это было просто фантастически. Я стал ритмично, в такт нашего поцелуя сжимать её руку, и она отвечала мне учащением дыхания.
Когда, наконец, мы разомкнули свой поцелуй, она внезапно обняла меня и стала целовать мою шею. Ну кто после такого устоит?! Моё дыхание сбилось, я отодвинул рукой прядь волос, прикрывавших ухо, и проник туда языком. Я почувствовал, что её ушко пульсирует, а её рука хватает мою одежду в беспорядке. Я обнял её и стал неистово щекотать языком её ушко. Она извивалась и стонала, пока не стала покусывать меня за плечо. В этот момент я ощутил разряд подобный грозовой молнии, и почувствовал, что мой друг в джинсах стал пульсировать в такт ей. Я медленно отпустил её. Она была прекрасна! Вся растрёпанная, и в глазах только одно — неистовое желание, которе она сдерживает из последних сил.
— пойдём. . сказала она одними губами.
Не выпуская моей руки, она встала из-за стола и повела меня в спальню.
Приятный вечерний полумрак сменился ночной необузданной темнотой, которая, впрочем, не создавала никаких неудобств.
Мы стояли обнявшись посреди комнаты, она держала мою руку, и наши губы опять встретились. Перед моими закрытыми глазами мелькали искры, и время совершенно остановилось… Всё моё существо превратилось в пальцы и язык, и её прикосновения меня дико возбуждали. Я с трудом перевёл дыхание и впился языком ей в ушко. Она застонала, и стала извиваться. потом её рука взяла мою руку и приложила к уже полуобнажённой груди. Я ласкал пальцем её сосочек, а другой рукой гладил её спину. Она шумно дышала, покусывая меня за плечо. Потом я оторвался от её ушка и впился в её сосочек. Она стала покачиваться и постанывать в такт моим движениям языка, который исследовал её прекрасный сосочек. В это время моя другая рука нежно гладила её в районе бедер, подбираясь круговыми движениями всё ближе к тому самому сокровенному.