— Мне так грустно сейчас. Я не представляю, как буду теперь жить без тебя, — печально произнесла она. Впервые, я увидел её такой грустной. Моё настроение тоже стремительно падало.
— Знаешь, а я бы хотел уединиться с тобой по максимуму, пока есть ещё время, — признался я.
— Я бы тоже, знаешь что? — внезапно осенило её
— Что?
— Помнишь я тебе в детстве прятку показывала?
— Конечно, помню, — сообразил я, и мы без лишних слов пошли туда. Прятка была оборудована даже лучше, чем в тот раз. Там стоял небольшой диванчик. Старый столик по прежнему был рядом. Меня охватило ощущение ностальгии, я сразу же вспомнил детский эпизод, когда мы с Аней здесь сидели, и кушали фрукты. В нашем распоряжении было чуть меньше 2-х часов. Мы сидели, и долго целовались. Затем стали вспоминать и ностальгировать по детству.
— А помнишь, как мы здесь с тобой прятались? — спрашивала меня Анечка.
— Конечно. Ты была просто гидом для меня в этой местности. Я часто вспоминал, как мы здесь сидели. И вот тот шалашик я помню, — кивнул я в сторону картонного сооружения, чудом уцелевшего с тех времён.
— Аха. Наш туалетик. Я кстати вспомнила о нём, когда мы ехали в автобусе из города. Ехала, и хотела снова стать маленькой, и оказаться в этом местечке. Тогда бы я сбегала в шалашик, и всё бы обошлось.
— Ничего страшного, ты не переживай насчёт поездки в автобусе. Главное, чтобы такое не повторилось.
— Я уж постараюсь ходить вовремя, — сказала, а затем поцеловала меня Аня. Какое то время мы просто целовались и обнимались. Затем снова стало грустно.
— Я твою штучку себе заберу, не смогу без неё жить, — игриво произнесла она, намекая на мой (сами знаете что) .
— Согласен. А я заберу твои сисечки, я теперь тоже без них не смогу жить, — отреагировал я. Мы засмеялись.
— А я помню, как мы в детстве здесь сидели, а потом ты мне рассказала секрет шалашика. А когда ты пошла пописать, я очень на самом деле хотел за тобой подглядеть, но не сделал этого, потому что ты бы обиделась.
— Правда? А я на самом деле про себя почему то думала и хотела, чтобы ты подсмотрел, — открыла ещё один секрет Аня. Так вот в жизни часто и бывает, что люди хотят чего-то сделать, но молчат. А другой человек тоже о чём-то думает, и тоже молчит. И вся эта недосказанность вызывает непонимание в дальнейшем. А ведь если бы люди были более открыты, а общество было менее ханжеским, мы могли бы жить в совершенно других условиях.
— Знаешь, — произнесла она. — я сейчас после сока писать хочу, если хочешь, я тебе позволю подсмотреть за мной. Она взяла меня за руку, мы привстали, и пошли к шалашику. Анечка повернулась ко мне лицом, спустила трусики, присела, и на моих глазах зажурчал ручеёк. Это было божественно. Потом мы сели на диван, завели будильник, и медленно занимались любовью. Эта была последняя наша возможность, и мы её использовали полностью: разговаривали в это время, делились самыми сокровенными мыслями и мечтами. Но время неумолимо бежало, и мы всё же получили нашу разрядку любви, ещё раз поцеловались, минуты 3 просто молча сидели обнявшись.
Вернувшись, я быстренько покушал, взял вещи, посидел на дорожку с тётей, сказал ей, что не обязательно меня провожать. Мы попрощались, я принял напутствия передать приветы и наилучшие пожелания родителям "Приезжайте ещё", "Мы вас ждём". На остановку мы шли вместе с Анечкой. Стояли на остановке, и даже не было ощущения в тот момент, что я уезжаю. Казалось, что вечером снова будет пляж, Мы снова пойдём гулять, танцевать на дискотеку под KLF, снова займёмся любовью на пустынном ночном пляже. Но подъехал автобус, мы с Аней в последний раз поцеловались, я сел в автобус и уехал.
8
Приехав, я первым делом позвонил ей, мы довольно задорно разговаривали, я обещал ей, что напишу письмо, сказал, что безумно скучаю по ней, и очень хотел бы с ней оказаться рядом. Она призналась, что испытывает тоже самое. На следующий день я отправил ей длинное письмо, написанное языком любви. В нём были все мои чувства, мысли, желания. Время от времени я ей звонил, мы активно переписывались. В первое время говорили о том, что я ещё приеду, а потом мы найдём способ быть вместе, потому, как все остальные девушки были настолько неинтересны мне, и я хотел быть только с Аней. Но расстояние и время вещи неумолимые. Обыденность постепенно брала верх, время, проведённое отдельно, смывало мелкие детали. Аня признавалась в своих письмах, что ей больно из-за того, что она не может быть со мной рядом, и уже стала забывать вкус моих губ, скучает по моим поцелуям. Затем она уехала учиться, да и мои дела всё больше отвлекали от ещё недавней красивой реальности, которая теперь казалась просто сном. Постепенно всё сошло на нет. Мы реже переписывались, у неё всё меньше было свободного времени, да и у меня было много дел здесь. В конце концов, она мне написала, что нам стоит забыть друг друга, не мучаться и жить реальной жизнью. Как-то раз я ей звонил, мы разговаривали около часа, долго размышляли и говорили о нас, искали пути. Но, увы, как это часто бывает в жизни, сказка заканчивается, и наступают суровые будни, про которые обычные люди, у которых в жизни не было никогда красивой истории говорят "Так это и есть жизнь. Быт как говорится" А Аня и по сей день для меня остаётся эталоном.