Гораздо обиднее было, когда, поимев меня сзади, он ложился в постель, велел выключить свет и лечь рядом… Он вел себя так, будто не видел моего разочарования и не догадывался, как мучительно трудно мне контролировать себя, когда он, обнимая, кладет руку на грудь, и я чувствую шеей его жаркое дыхание… Все мое тело пронизывали электрические разряды от соприкосновения с его кожей, и он не мог не чувствовать этого трепетания, но оставался внешне совершенно равнодушным, хотя это несомненно приносило ему садистское удовлетворение…
Я глотала слезы, едва они подступали к горлу — чтобы он не заметил — и ждала следующего раза, когда мне можно будет доказать свое право на его ласку…
Откатанная схема должна была когда-нибудь ему надоесть, и однажды это произошло. Коренных изменений он вносить не стал, добавил только один элемент… Пригласил своего друга посмотреть.
Само присутствие постороннего было не так тяжело, как рухнувшая атмосфера интимности. В ту ночь я не чувствовала себя женщиной, покорно исполняющей желания любимого. Я была вещью. И мне было страшно. Напоказ он трахал меня особенно жестко и бесстрастно. Грубо тискал мою грудь, выкручивал соски, нарочно причиняя невыносимую боль. Наотмашь бил по лицу, когда мне не удавалось сдержать вскрик. Вся бережность, с которой он мучил меня прежде, исчезла, и даже море в глазах затвердело, сделавшись серым асфальтом. Наш гость, красивый — но не так, как он сам — по-мальчишески, почти женственно красивый, наблюдал за его зверствами с каким-то ледяным восторгом. Я заметила это на четвертом круге ада, когда должна была мастурбировать под его пристальным изучающим взглядом. Неловкость, боль или страх были тому причиной, но кончить я не смогла, хотя очень старалась. В наказание любимый прогнал меня из спальни, пообещав, что в следующий раз зрителей будет больше и, если я не исправлюсь, он найдет себе более смелую любовницу…
P. S. Автора написанное удовлетворило, поэтому остальное он оставляет на волю Вашей безграничной фантазии)