— Но это был технический поцелуй, я так понимаю, — улыбаясь, уточнил он. — А по любви?
— Ну, по любви был гораздо позже. Тот новый год был, наверное, самым чудесным праздником в моей жизни…
Как же он внимательно слушал! Такому собеседнику можно всю душу рассказать, не то, что уж про первый поцелуй. Поймав себя на этой мысли, она заставила себя вовремя остановиться.
— Так, хватит! Теперь играем на… Проигравший идёт занимать у соседей презерватив! — она довольно откинулась на спинку диван, скрестив руки.
Он хохотал до слёз.
— Наташка, ты ненормальная, — он еле выдавил это из себя. Когда чуть перевёл дыхание, смог продолжить, — Конечно, их там немного осталось, — тут он представил как она, раскрасневшаяся, спрашивает у соседей презик, потому как "срочно надо!", и снова расхохотался, — это ты вовремя придумала, — вытирая слёзы, закончил он.
Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последний! Как же вытянулось его лицо, когда в последний момент в пару к бубновому валету она выложила и козырного. А вот его крыть как раз было нечем.
— Да… Тогда ты сразу скажи, где тут у вас пенсионеры живут, чтобы не волновать их зря.
— А ты попробуй в соседнюю дверь ткнуться, там есть половозрелый мальчик Макс, может тебе повезёт, — с видом ехидной королевы подсказала она.
Макс, увидев в глазок мужика соседки, приоткрыл дверь и выслушал сбивчивую просьбу незнакомца. Криво улыбнувшись, уточнил, хватит ли им одного, и через полминуты принёс презерватив откуда-то из недр квартиры.
— Можно не возвращать, — не выдержав, отдал он с подковыркой. И, почти сразу, как только закрылись все двери, услышал звонкий хохот соседки, слышимость в их домах позволяла легко быть в курсе и не такого.
Он стоял посреди коридора с презервативом в руке и думал…
— Пойдём лучше обедать, я есть хочу.
Дождь за окном не прекращался. Им было приятно сидеть в такую погоду на кухне и с удовольствием поедать аппетитное чахохбили с рисом, зеленью и кружочками красного помидора. Бокал вина и стакан сока прекрасно дополняли этот "пир духа".
— Знаешь, есть одна вещь, которую ты обещала для меня сделать и до сих пор не сделала, — он обнял её сзади у раковины, пока она мыла посуду.
— Не может быть! — чуть обернулась она через плечо.
— Да-да! Но… я тебе сейчас не буду говорить, что это. А может, сама вспомнишь? . .
— Так у меня память девичья, какие с меня взятки?! Давай, говори уже.
— Скажу, конечно. Но чуть позже.
— Ты опять? . . — она накинулась на него с кухонным полотенцем, шутливо шлёпая его без разбора.
— Только не по голове, это моё больное место, — убегая, он прикрывался руками, передразнивая Мягкова.
Она уже почти догнала его в комнате, как вдруг он неожиданно вывернулся и прижал её к стенке, сразу превратившись из дичи в охотника.
— Ты мне забыла показать… — пошла подсказка.
— Я?! Да я ж перед тобой как открытая книга!! Всё показала!
— … как ты это делаешь сама, — он "гипнотизировал" её глазами, полными лукавства.
— Только не сейчас, мы только что поели!
— Кто говорит о "сейчас"? — он чуть склонил голову и ещё внимательнее посмотрел ей в глаза.
Пришлось сознаться, что "никто". А для того, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, включили "Все леди делают это".
Они в обнимку уселись на диванчике. Из-за резкого перехода она не сразу настроилась на нужные переживания, а только язвительно комментировала действия актрисы, ракурс камеры, неестественность монологов… Однако, вскоре это прошло. Её рука стала крепче сжимать его горячую влажную ладонь и неконтролируемо тискать пальцы. Она замолчала, облокотилась на него и чуть шире раздвинула ноги.
Он немного отклонился так, чтобы видеть её, содержание фильма ему и без того было прекрасно известно. Сейчас было интереснее наблюдать, как первые признаки возбуждения проявляются в её позе, лице, широко распахнутых глазах. Он и раньше всё это видел. Но тогда он сам был причиной всех этих изменений. А теперь анализировал, какие фрагменты фильма, повороты сюжета или словечки отражаются на её состоянии особенно сильно.
*****
Не испытывая и капли смущения, она легко гладила свои груди, живот, ноги, чуть сжимала соски, напрягала мышцы попки и выгибалась навстречу этим ласкам. Не отрывая взгляда от экрана, она чувствовала его интерес к себе, отчего ещё больше возбуждалась. Не в силах больше терпеть, закинула ногу на край кровати и открыла себя для ласк и его взгляда. Её рука то свободно блуждала между складочек, то с напором кружила вокруг клитора, то вдруг ныряла внутрь влагалища и ритмично нажимала там на переднюю стенку. После каждого такого ныряния она мучительно-сладостно стонала, напрягалась и надолго задерживала дыхание, сжимаясь внутри в единый комок.