На новом месте жительства, как правило, требуется немало времени, чтобы примениться к новым обстоятельствам, новому языку, новой ментальности местного населения (я, как вы, вероятно, догадались, имею ввиду не только другой город, но и другую страну) . Некоторым это так и не удаётся. Например, я читал, что в русскоязычной части Нью-Йорка Бруклине "наш" человек может 15-20 лет прожить без знания английского языка — ходит себе в "русские" магазины, общается со знакомыми по-русски, заводит себе знакомых из их числа и т. п.
А я вот не такой. Мне интересны люди, жившие в этом новом для меня месте до меня, а потом, когда по тем или иным обстоятельствам меня здесь уже не будет (или не станет — кому как больше нравится) , они продолжат жить точно так же, как будто меня никогда и не было. А по-особенному я по давней привычке отношусь к моим любимицам-женщинам, которые для меня всегда прекрасны, в какой бы части света они ни жили. Вот и здесь, куда судьба забросила меня скоро уже 11 лет назад, я постоянно нахожу себе объекты обожания. Вон пошли девчушки-солдатки с автоматами через плечо и тяжеленными рюкзаками. Форма не очень-то их красит, а рюкзаки — тем более. Им бы лёгкие летние платьица, чтобы ветерок на ходу облеплял их пленительные формы, как в рассказе А. Куприна "Суламифь". А вместо этого — военная форма, ботинки. Иногда, правда, и юбочки бывают, но разве это юбочка, какой она должна быть? . . Эх!
Впрочем, я совсем уже "не в ту степь"… Рассказ мой несколько о другом. Недалеко от моего дома расположен супермаркет, куда я частенько хожу за провизией. Магазин так велик, что в нашем бывшем отечестве такие нам только снились — одних касс штук 15! И за каждым кассовым компьютером сидит девушка. А иногда и не за каждым — в зависимости от количества покупателей. Если таковых немного, девушки занимаются каким-нибудь другим делом: наводят порядок на складе, раскладывают по полкам товар и так далее. Но для меня главное другое — то, что они все девушки, и я всеми ими любуюсь. Такой вот я ненормальный. Когда я подхожу со своей тележкой к кассе, я пристально смотрю на кассиршу — как она проворно берёт предметы с конвейера, как подносит к аппарату, читающему штрих-код, как нажимает на клавиши. Во всём этом мне чудится женственность, мужикам такое не дано! Всё это — рутина, но женские руки, женский взгляд в твои глаза, женский голосок, называющий сумму, которую ты должен уплатить, — придают обычному процессу покупки непередаваемое очарование. Не всякая кассирша красавица, это было бы противоестественно. Но все они прекрасны уже хотя бы тем фактом, что они НЕ ТАКИЕ, как я. И это меня всякий раз восторгает. Протягивая свой картис-ашрай (кредитная карточка) , я всегда смотрю кассирше прямо в глаза, стараясь заглянуть поглубже, в самую её женскую суть. И некоторые из этих женщин удивляются. Это заметно. Кажется, что каждая задаётся вопросом: "Чего это он? . . Ненормальный что-ли? . . " И бросают беглый взгляд на свою фигуру: что не так? А потом следует облегчённый вздох: да нет, всё, вроде, в порядке… Но мне всякий раз кажется, что мой взгляд ЕЙ запомнился. Запомнился необычайной заинтересованностью и пытливостью. Хотя и не очень понятно: по какому поводу он всё-таки был ТАКОЙ.
А одна меня всё-таки запомнила. Не знаю почему. Она всегда видит, когда я становлюсь в хвост очереди, и незаметно улыбается. А, когда я в порядке очерёдности к ней подхожу, она тихонько говорит: "Шалом!" ("Привет!") . А я ей радостно отвечаю: "Бокер (или эрэв) тов!" ("Доброе утро (вечер) !") . Мы никогда ни о чём не беседуем, только пристально смотрим друг другу в глаза. И эти взгляды рассказывают такое, что порою трудно передать словами: с моей стороны это явное восхищение, а с её — молчаливое понимание и кроткое "тода" ("спасибо") .
Однажды, когда я в очередной раз пришёл в супер, моей любимицы на месте не оказалось. Я пошёл бродить по залу с надеждой её там обнаружить. И мне повезло: она раскладывала товары в бакалейном отделе. Я подошёл.
— Привет! Решила поработать физически?
— А что сидеть сиднем? Иногда и размяться не помешает!
Её маленькие руки проворно рассовывали пакеты по полкам.
— Как тебя зовут?
— Ронит. А тебя?
— Игорь.
— Русский что-ли?
— А ты по акценту не чувствуешь?
— Да нет у тебя никакого акцента! . .
— Правда? Не ты первая мне это говоришь…
Слово за слово разговорились. Выяснилось, что Ронит совсем молоденькая, только что после армии. В магазине "набирает стаж" (перед поступлением в университет все бывшие солдатки должны где-нибудь поработать минимум полгода, иначе армия не даст им денег на учёбу) .
— До которого часу ты работаешь сегодня?
— Мы работаем с 8 часов утра до 8 часов вечера, по 12 часов. Два дня работа, потом день отдыха.
— Ну, будь здорова! Пока!
— Бай! — здесь используют некоторые английские слова.
Пару дней я не был в супермаркете, а на третий день снова отправился туда. Ронит была за кассой. Я подошёл со стороны выхода.
— Привет! Сегодня опять до восьми? . .
— Да. Как всегда.
— Ничего, если я приду к восьми? . .
— Приходи. Моя машина на парковке справа от входа.
— Я подожду тебя там.
— О-кей! . .
Она вышла с работы в 5 минут девятого.
— Где ты живёшь, Ронит?
— На "Врадим" ("Розы" — название микрорайона) . А ты?
— А я — рядом, на "Эшколь" (тоже название микрорайона по имени бывшего премьер-министра) .
— Что будем делать?
— Не знаю. Покатай меня немного, я потом пешком вернусь.
— Куда вернёшься?
— Домой, куда же ещё? . .
— А ко мне не хочешь?
Я удивлённо на неё посмотрел.
— Прямо вот так, сразу? . .
— Не поняла! . . Ты зачем меня ждал? Ждал ведь? . .
— Ну…