Настоящий ажиотаж начинался, когда, совсем обнаженная, переходила к активной пластике под соответствующую музыку, то эмоциональную, то интимно-манящую. Звала дурманящей красотой не столько тела, сколько движений и порыва.
Я видела, как при каждом взмахе ноги, или когда я их широко расставляю и моя щель при этом слегка приоткрывается, у мужчин вспыхивают глаза, и они мечтательно и с вожделением облизывают губы. В такие мгновения у меня тоже возникало желание испытать еще неизведанное и одновременно охватывал азарт охотника. Мне хотелось, чтобы таких жадных взглядов было еще больше и меня буквально ели глазами.
Еще только начав раздеваться, я сразу же ощущала силу своего воздействия на зрителей. Потом, когда, совершенно обнаженная, принималась за "упражнения" — вибрировала и бешено вращала всеми частями тела, мужчины, доведенные этим зрелищем до экстаза, умоляли меня повторить то или иное движение или жест, полагая, видимо, что именно это доведет их до определенной кондиции. Я вертела бедрами, вращала животом, трясла грудью, и мне к ногам бросали купюры "признательности".
*****
Сквозь этот редкий пепельно-золотистый пушок на лобке и губах моя женственность проступала с кричащей откровенностью. В глазах мужчин это было, конечно, само воплощение красоты и призыва к соитию. Именно соитию, а не любви, потому что любовь это совсем другое, хотя и не все это осознают. Редкий волосяной покров освобождал мою щель, обрамленную пухлыми губами с овальными краями, зовущую в глубину моего тела, волнующую таинственностью. Она была как бы открыта для всех, кто заплатил за это зрелище и мечту, и звала, уподобившись спелеологу, погрузиться в сказочный и неизведанный мир влажных недр. Говоря словами поэта Михаила Кузьмина, это был "последний стыд и полное блаженством.
Никогда не думала, что так легко вольюсь в "коллектив" и быстро овладею приемами и нюансами стрипа. Основные "па" эротического танца продемонстрировала опытная стриптизерша, ставшая, как я потом поняла, в этом заведении бандершей. Она показала, как надо подавать себя публике напористой мегерой и в то же время несколько смешливой простушкой, а главное — притягательной, чувственной, источником возможного сладостного удовольствия.
Секс любят все, но далеко не каждая и не каждый способен сделать его своей профессией: женщина — стать проституткой, а мужчина- альфонсом. Касается это в равной мере и стрипа. Он тоже требует способностей.
Теперь моя задача заключалась в том, чтобы будить у мужчин фантазию и желание. Вершиной такого стрип — шоу, свидетельством его успеха у нас считалось, когда удавалось вдохновить не только мужчин, но и женщин, и они тоже начинали учащенно дышать, и их лица заливал румянец желания. Однажды нас с подругой пригласили дать "сеанс" в одном частном доме на Ленинском проспекте. Нашими зрителями были пять пар. Мужчины лет 45-55, а женщины вдвое моложе, судя по всему, конечно, не жены.
По мере того, как мы, разоблачившись, согласно программе, распалялись и входили в раж, постепенно и в "зале" возникало оживление, которое в искусстве называют обратной связью, то есть результатом воздействия его на публику. Руки мужчин устремились под юбки женщин, а женщин — к ширинкам, судорожно расстегивали пуговки или открывали молнию. И что интересно, никто не стеснялся ни нас, ни друг друга. Видимо, все это было ими уже изведано. Просто требовался стимул и завод.
Между тем мы продолжали свое, за что нам хорошо заплатили, а они занимались увлеченно тем, ради чего собрались. Постепенно раздевали друг друга и одновременно ласкали прикосновением рук, губ, языка, сосков и, конечно же, члена. Что несомненно последует дальше, мне было предельно ясно, но в какую на самом деле это вылилось форму, я тогда даже представить себе еще не могла. Более того, что стану свидетелем такого секса.
Я думала, что они разбредутся парами по углам. Может быть, выберут партнера, кинув жребий, или разыграют на фантах, а потом будут меняться. Но наши зрители, достаточно возбудившись петтингом, легли на пол, застеленный роскошным паласом с шелковистым длинным ворсом, образовав замкнутое кольцо, в котором каждая женщина оказалась между двух мужчин, а мужчина — между двух женщин. И все друг другу делали минет. Женщины всасывались в пенис, а мужчины теребили губами клитор или лизали его. Потом обнаженные "звенья" этого живого, трепещущего от наслаждения кольца перегруппировались и соединились в другом варианте, еще более экзотическом, в котором предложили участвовать и нам за дополнительную плату. Мы нужны были для того, чтобы кольцо могло замкнуться…
С каждым днем, а вернее, вечером я все успешнее овладевала мастерством, и все, казалось бы, идет как по маслу. Но уже через неделю от меня самой потребовали ответную плату по большому счету за оказанную "протекцию" в стрипе. Я должна была дать "председателю комиссии". Я объяснила ему, что еще девушка, и на это не пойду.
— Что девушка — это еще лучше, — ответил босс, — но если не согласна — можешь искать себе другую работу.
В тот же вечер он отвез меня в свою хату и безжалостно трахал всю ночь без передышки, хотя не мог не видеть, что я по новинке испытываю жуткую боль. Но чем жалостливей и слезней я умоляла пощадить, тем он больше зверел. Что только он со мной не делал, какие только позы не заставлял принимать. Прежде мне доводилось слышать выражение "Куропатка на вертеле". Так вот теперь я смогла сама узнать на собственном опыте, что это значит. Буквально всю ночь начальник не вынимал из меня свой одеревеневший член, казавшийся мне тогда чудовищных размеров, ведь я была еще только новичком. Это впоследствии я узнала, что бывают действительно огромные, хотя и редко. Он трахал и при этом еще приговаривал:
— Девушка должна на всю жизнь запомнить свою первую ночь с мужчиной, иначе не будет настоящей женщиной.
— Но мне очень больно первый раз, — уговаривала я этого козла. Мы ведь сможем встретиться снова и через два-три дня, когда все пройдет.
— Разумеется, встретимся, а как же иначе, — заверил он, поняв мои слова по-своему, словно я уже боюсь его потерять. — Но тогда это будет уже другое. Тебя вообще нужно хорошо разработать, это требуется для стрипа.
Чтобы выкроить минуту передышки, я спросила, что он имеет в виду под разработкой.
— Влагалище надо подготовить для особого приспособления, с которым будешь выступать. Сама потом увидишь, чего сейчас объяснять. — И, поставив меня на сей раз на колени, он изо всех сил одним толчком взял меня сзади и принялся долбить шейку матки.
Мне казалось, что я теряю сознание. И уже не столько от нестерпимой обжигающей боли, как будто меня внутри трут наждаком, сколько от охватывавшего постепенно наслаждения.
Наташа прервала свой рассказ, взволнованная воспоминаниями о пережитом.