Глава двадцать шестая
Борис Валентинович лишь мельком глянул на сжавшегося в комочек пленника, переставил к нему поближе стул, грузно уселся напротив. Вытащил из кармана платок, промокнул вспотевший лоб и пожаловался:
— Ну и жара… Да еще на второй этаж пока заберешься… Надо было тебя в подвал определить или в гараже оставить. Ну, дай хоть погляжу на тебя, "кавказский пленник". Читал?
Он с любопытством принялся разглядывать мальчика, бегая по нему шершавым бесцветным взглядом, от которого на душе Дениса стало неприятно холодно. Хоть дядька и старался казаться добродушным, но интуиция говорила обратное.
— Читал? — переспросил он, улыбаясь.
— Читал… — буркнул Денис, запахивая курточку, что-то зазнобило, несмотря на жару. — Пушкин…
— Молодец, пять с плюсом, — хохотнул дядька. — А ты у нас московский пленник, значит.
— Отпустите меня… — угрюмо проговорил Денис, не подключаясь к его веселью.
— Непременно! Завтра. Обедать уже дома будешь, — пообещал дядька. — Если твой отец не станет дурить.
— Не станет… Он мне сто раз говорил, что милицию впутывать не надо, если что…
— Правильно, — кивнул Борис Валентинович. — Зачем беспокоить занятых людей? У них и без нас есть чем заняться.
Он спрятал платок, склонился чуть вперед:
— Может, тебе чего надо? Есть, пить? Ты говори, не стесняйся.
— Я не голодный… — сказал Денис и добавил: — Рука болит… Хоть наручник снимите… Боитесь, что ли…
— Конечно, боимся, — подтвердил дядька. — Боимся, что птичка улетит и наши бабки с ней вместе. За четверть миллиона я сам хоть неделю в наручниках просижу. Тьфу, тьфу, тьфу…
Он трижды поплевал через плечо и для верности столько же раз стукнул по стулу, на котором сидел.
Но Денису уже запало в голову, что надо любым способом узнать, где бандиты держат ключ. Он состроил грустную рожицу и сказал, запинаясь и стыдливо пряча глаза:
— И это… Ну… Мне надо… В туалет…
— А-а, ну да… Конечно! — спохватился дядька. — Сейчас отстегну и проведу под ручки! Х-х-х…
Он рассмеялся, заколыхав небольшим животиком. Успокоившись, сказал:
— Вон у тебя бутылка под носом, пользуйся.
Бутылка была уже пуста и вполне сошла бы за "утку" , но Денис посчитал, что дядька просто желает его унизить:
— Еще чего! — возмутился мальчик. — Вам что, трудно меня отвести? Ну, позовите второго, он согласится!
— Буду я туда-сюда по лестницам прыгать, — хмыкнул дядька. — Не хочешь, не надо, твоя забота.
Денис почувствовал, что выдуманный им предлог и в самом деле становится актуальным. Он поерзал, позаглядывал дядьке в глаза:
— Ну, пожалуйста! Ну не могу я так… Мне надо в туалет, вы не понимаете, что ли?!
Дядька прищурился:
— Похоже, это ты не понимаешь. Маленькое неудобство, а ты уже скулишь, как барышня. Вернется, как ты говоришь, "второй" , ты его порасспрашивай. Его ведь тоже похищали, да только не такие добрые, как мы. Он три месяца в яме просидел. Понял? Безвылазно, на одной воде и сухарях. Его не водили в туалет, между прочим.
Денис поежился, между лопаток промчалась стайка мурашек.
— Хоть отвернитесь… — попросил он, сдаваясь.
— Какой стеснительный, — хрипло проговорил дядька и облизнул бледные губы. — Я отвернусь, а ты выскользнешь из наручника и меня ногой в челюсть. Наслышан о твоих искусствах.
И он уставился на мальчишку, щуря глаза и дыша приоткрытым ртом.
Получив поражение на всех фронтах, Денис вздохнул. Он придвинул к себе бутылку и стал одной рукой расстегивать брюки, под неотрывным чужим взглядом.
"И чего уставился…" — думал Сашка, переживая за друга. Из-под кровати было плохо видно, что там происходит, в поле зрения оказался только похититель, а Дениса заслоняло покрывало.
Как назло, пуговица не поддавалась. Денис затеребил ее, чуть не оторвал напрочь.
— Зараза… — едва не плача, чертыхнулся он сквозь зубы.
— Ох-хо-хо… — сказал дядька и перебрался на пол. — Давай сюда, помогу…
— Да вы что, не надо, я сам! — взволновался Денис, пытаясь отстраниться.
— Брось, стесняется он еще, — добравшись толстенькими пальцами до его пояса, сказал дядька. Ему пуговица поддалась быстро, будто только и ждала этого. — Привстань…
Денис приподнялся и дядька быстро и ловко стянул с него одним движением до колен и брюки, и трусы.
— Ну вот, а ты боялся! — довольно сказал дядька, не собираясь возвращаться на стул. Напротив, он взял бутылку и ухмыльнулся: — Помогать так помогать.
Денис и моргнуть не успел, как его тонкий полувставший стерженек протиснулся в пластиковое горлышко.
— Тютелька в тютельку. Действуй, — велел дядька, горячо дыша в Денискину макушку.
Денис, совсем потеряв способность к сопротивлению, начал "действовать" Через полминуты он выдохнул облегченно:
— Все…
— Вот и молодец, — похвалил дядька и отставил ненужную уже тару. — Дай-ка…
Не спрашивая желания владельца, взял двумя пальцами мягкий членик мальчика и легонько потряс, сбрасывая пару капелек на ковер. Но и на этом он не остановился — осторожно и плавно принялся гладить мальчишку по членику и промежности.
Денис понял, что уже перейдена грань всякого приличия и громко возмутился:
— Что вы делаете?! Не надо!
— Тихо, тихо, — свистящим шепотом попытался образумить его Борис. — Подумаешь, недотрога! Нравится же? Нравится! И не ври, что нет!