— Когда жилистые руки третьего охотника сжали груди, и выдавили из них несколько былых капель, ведьма испустила вздох боли, на который он не обратил никакого внимания. — Все равно ее душа отправится в Ад! Его взгляд был прикован к ложбинке, где в глубине, укрывался сморщенный коричневый цветок.
— Ну, моя лошадка, покатаемся? — Он с силой потянул волосы на себя.
Короткое и широкое влагалище не понравилось охотнику. "Пойду другим путем, — решил он, — Это с приличной девушкой церковь осуждает, а с ведьмой все можно!"
— Ой, — от дикой боли в кишке она резко вздрогнула, а насильник заржал от удовольствия, продолжая с силой тянуть на себя волосы.
— Ооох! — выдохнула она, поняв, что насильник засадил в попу!
— И чего с ней церемониться? — Пахнущий чесноком мужчина крепко взялся за дело.
Он стал нещадно разрабатывать тугое колечко, под одобрительные возгласы зрителей.
Женщина, дернувшись на колышках, прикусила зубами нижнюю губу. Насильник брал ее грубо и беспощадно, а ребенок собирался вот-вот выйти наружу.
— Боже, какая же она тугая! — Ухмылялся насильник, всаживая набухший член по самую рукоятку. — Хороша чертовка! Уф!
Чуть отдышавшись, парень рывком вышел из нее.
Тут девушку ждало еще одно унижение: жидкость потекла из измученного влагалища. А насильникам показалось, что она описалась.
— Mort de ma vie! — [Черт побери! — франц. ] Все ведьмы обсыкаются перед казнью! — веселились они, глядя, как насильник пытается вытереться. "Это же у меня отошли воды! — Джейн вспомнила рассказы опытных женщин на замковой кухне. — Неужели мне придется родить здесь и сейчас?"
Она понимала, что ждет ее петля, и что пощады не будет.
— А теперь моя очередь! — Третий слуга нетерпеливо развязывал штаны.
С ним несчастной жертве снова повезло: эффект всего вместе взятого тела, долгое ожидание своей очереди, предвкушение лютой казни — заставило излиться всего через пару минут.
— Нет! — Под четвертым толстяком она корчилась, ерзала, и плакала, со свистом втягивая воздух.
— Тьфу, гадость, какая! — насильник встал и брезгливо поморщился. Пока он получал удовольствие и давил на огромную матку, головка ребенка опустилась, и надавила на прямую кишку. Ведьма банальным образом обкакалась.
Оскорбленный таким поведением жертвы и хохотом приятелей, во главе с сэром Шелли, насильник хотел уже пнуть Джейн носком сапога, но тут всей компании стало не до смеха.
** Глава шестая. Автора на сцену
O fortuna! Vesunt Luna [Лик Фортуны! Тайный лунный]
Statu variabilis, [Вечно изменяясь, ]
Septer crestis aut decrestis… [Либо прибывает, либо убывает… ]
"Кармина Бурана"
"Однако я не хочу, чтобы моя любимая Джейн отправлялась в Ад так быстро, — подумал Инкуб, — она должна родить мне наследника, а потом поможет мне совратить не одну невинную душу! А вот то, что мне надо!"
На цепи сидел и выл на Луну огромный лохматый и к тому же голодный замковый пес.
— Да помилует меня Господь! — Привратник решил, что перепил крепкого эля, полученного от кухарки в качестве платы за выход из замка в неурочный час, когда увидел, с какой легкостью пес порвал тяжелую цепь и бросился к воротам.
Глаза зверя горели адским пламенем, а из пасти капала на землю слюна. Из головы стражника выветрился весь выпитый накануне хмель.
— Господи, прости меня грешного! — Стражник безропотно открыл ворота и осенил себя крестным знамением. — Не трогай меня, собачка! Ну, съел я твое мясо! Но что поделать, надо же было заесть этот проклятый эль, а я не привык я к постной пище!
Псу не захотелось сводить со стражником счеты: впереди было слишком много дел, а он итак слишком задержался, с мастером Джоном и мавританкой.
— Чует сердце мое, эта ночь не доведет до добра! — Стражник покинул пост, чтобы срочно облегчиться. — Экое чудо побежало в лес, наших охотников догонять! Впрочем, хозяин уехал, управляющий вместе с ним, а инициатива в нашем королевстве наказуема. Да спасут меня святые угодники! Никому сообщать не буду!
"А теперь главное успеть, — думал Инкуб, вселившись в тело собаки. — Не впервой мне вселяться в этих четвероногих! Сейчас мы сыграем еще один акт пьесы suadente Diabolo! [по наущению дьявола — лат. ]
Надеюсь, что эти флегматичные англичане не столь скоры на расправу, как испанцы! Мне сегодня предстоит веселая ночка!"
Впрочем, молитва стражника сыграла с ним злую шутку. В лапу заколдованного пса впилась колючка, и Инкубу пришлось с ней долго возиться.
"Надо было кончать стражника! — Думал он, зализывая рану от занозы. — Ненавижу богомольцев! Ничего, успею! А вот и их лошадки. Как говорят театралы, автора на сцену!"
— Ну что, отродье Сатаны, помогли тебе темные силы? — веселились охотники, глядя, как вертится на четырех колах несчастная жертва. — А у нас все веселье впереди! Даром что ли сэр Стаффорд свил петельку?
И всей компании стало не до смеха. Лошади, привязанные на краю поляны, порвали ремни и словно взбесились: не глядя под копыта, они понеслись в лес, растоптав одного из охотников.
Из темноты к костру выскочил огромный пес. Тут же его челюсти сомкнулись на шее сэра Шелли. В миг установившейся тишине было слышно, как хрустнули позвонки. Шелли упал на землю, не успев произнести ни одной молитвы, и умер без покаяния и отпущения грехов.
"Вот оно, родовое проклятие! — поняла ведьма. — Все мужчины в роду умирают страшной смертью!"
Инкуб не без удовольствия посмотрел, как дежурные черти прибрали в Ад грешную душу хозяина замка.
"Вот и пришел мой звездный час! — подумал Инкуб. — Я знал, что моя дочь и жена поможет пополнить преисподнюю душами грешников! Ради этого ее можно подложить под кого угодно! Цель оправдывает средства, а я к тому же абсолютно не ревнив!"
Пес посмотрел на остальных и облизнулся. Насильников парализовало от ужаса: с клыков чудовища капала кровь, а глаза, казалось, светились адским пламенем. На залитой кровью поляне лежало уже два изуродованных трупа: из черепа охотника, расколотого конским копытом, вытекали мозги, а голова сэра Шелли почти отделилась от тела.
"И без плахи лишился головы! — Сэр Стаффорд понял, что проклятие ведьмы вступило в силу, и теперь вслед за хозяином должна наступить его очередь. — Боже, спаси меня грешного!"
Молитва черную душу грешника не спасла: тот пытался спасти свою жизнь, но мысль о покаянии даже не пришла в голову, поэтому вместо серьезного вреда. Инкуб почувствовал только укус блохи. Пес переступил труп и повернулся ко второму охотнику. Задние лапы, как пружины, бросили его через пламя костра на шею врага. Рывок мордой, и кровь брызнула фонтаном.
— Святые угодники, помилуйте нас! — Третий застыл на месте. — Изыди, порождение тьмы!
Пес, не обращая внимания на блох, медленно сделал два шага к нему, улыбаясь до ушей окровавленной пастью.
"Этого не может быть, — подумала ведьма и хотела зажмуриться, но боль в животе заставила ее снова открыть глаза. — Такого не бывает!"
Мужчина опомнился и схватил арбалет. Он так и не успел понять, что не попал: зубы страшной собаки сделали свое дело.
— Ведьма! — заорал сэр Стаффорд. — Умри гадина!
Он, успел поднять арбалет, пустить стрелу в Джейн, но промахнулся. Короткая стрела угодила ведьме в левую подмышку, лишь слегка оцарапав кожу.
— Дьявол! — нервы сэра Стаффорда сдали.
Он забыл про кинжал на поясе, и бросился на утек. Джейн все еще растянутая на колышках, услышала хруст веток, раздававшийся под ногами бегущего человека, а потом сдавленный крик.
"Похоже, сэр Стаффорд не смог убежать от разъяренной собаки, — подумала она, напрягая мышцы живота. Предсказание деда и мое проклятие сбылось!"
Больше Джейн не могла ни о чем думать: Луна вдруг стала красной и начала выписывать на небе кренделя, а звезды посыпались дождем на землю. Начались роды. В перерыве между схватками Джейн повернула голову на бок и увидела спины убегающих мучителей. В прыжке пес ударил отставшего всем телом. Мужчина упал, страшные клыки впились в загривок. Все закончилось очень быстро.
Что случилось с последним, убежавшим в лес охотником, Джейн не знала, но пес вскоре вернулся, облизывая окровавленную пасть.
"Настал мой черед! — поняла она. — Он меня съест!"
Будто почитав ее мысли, пес вильнул хвостом, и подошел к ведьме. Похоже, на счет женщины у собаки были совсем другие намерения.
— Нет! — живот судорожно сжался, как только язык собаки принялся зализывать раны от ударов, а потом пошел вниз, к жестким волосикам на лобке.
"По крайней мере, съесть меня не входит в его ближние планы, — Джейн напрягла живот, — вот уж не думала, что рожать придется таким образом!"
Собака стала вылизывать Джейн между ног как раз в тот момент, когда ребенок окончательно решил покинуть утробу. Между схватками Джейн напрягала живот, помогая ребенку родиться. Теперь ей по большому счету все равно, что с ней, где она и что будет в самом недалеком будущем. Главное — родить!
Пес, как будто поняв, что сейчас произойдет, торопился.
"Как бы не замерзла! — Подумал Инкуб. Впрочем, я знаю великолепное propter necessitatem!" [для защиты от холода — лат. ].
Для начала он накрыл замерзшую женщину горячим лохматым телом, красный собачий член напрягся и вошел внутрь.
Джейн пришлось рожать под теплым живым одеялом, за одно удовлетворяя собачью похоть.