Народу на автовокзале в этот день было мало и автобусы приходили и отправлялись дальше в областной центр и на Москву полопустые. Потому что что все кто хотел уехать, уже уехали и сидели дома готовясь к празднику. Только в продуктовых магазинах нашего небольшого городка, заметенного снегом посреди лесов Среднерусской равнины, наблюдался ажиотаж. Был выходной и люди спешили закупить продукты на Новогодний стол и хотели это сделать до вечера, ведь продавцы тоже хотят встретить праздник как все.
И вечером как правило магазины в нашем городе 31-ого числа, закрывались раньше обычного. Но только в "виноводочном" магазине не было ажиотажа, " Пятнашка" работала с 8 утра и до 10 часов вечера, в любые дни кроме воскресенья. В славные времена Леонида Ильича, водку можно было покупать с 8 утра и до десяти вечера без всяких ограничений. Этот Новый Год, пришелся на субботу выходной день по всей стране и воскресенье первого числа тоже был выходным, хотя и воскресенье и так было нерабочим днём.
А второго числа в понедельник, советским людям предстояло идти на работу и там " лечить" свои " больные" головы после новогоднего застолья. Но хитрый Толян, сдал донорскую кровь в больнице за неделю до Нового Года и теперь ему по закону был положен один день отгулов, который отец и собирался использовать по назначению, для продления новогодней пьянки. Хотя я не понимал врачей которые брали кровь у Толяна, она давно у него была разбавлена спиртом и её нельзя было переливать здоровым людям.
*****
Ещё в пятницу придя с работы, мать объявила нам с отцом, что в субботу мы все поедем в деревню к её подруге тёте Зине встречать Новый Год и заодно на свадьбу. Так совпало что молодожёны, дочка маминой подруги и её жених местный парень, решили сыграть свадьбу на Новый Год и тем самым " убить" двух зайцев. Потратиться сразу и на свадебное и новогоднее застолье. Что было разумно с одной стороны, чем собирать два раза столы и звать гостей. Услышав слово свадьба и Новый Год, отец чуть не подпрыгнул до потолка от радости. Ведь деревенская свадьба да ещё на Новый Год, означала минимум три дня бесконечного застолья, где самогон и другие крепкие и не особо крепкие напитки, будут литься " рекой". А папаша хоть и не был заядлым бухариком, но до смерти любил выпить и пожрать на халяву. Ведь Новый Год мы обычно встречали дома в семейном кругу.
Мать готовила традиционное оливье, селедку под "шубой", варила холодец и приносила с работы " продуктовый набор" который в обязательном порядке давали им в их бухгалтерии на Новый Год. Обычно это была палка дефицитного финского сервелата, банка бразильского растворимого кофе, кило апельсин, сгущенка, пару шоколадок и конфеты " Мишка на Севере". Отец тоже приносил с работы набор продуктов, только поскуднее чем у матери. Трудился папаша обычным слесарем на заводе, а им финский сервелат в продуктовых наборах не давали. В целом стол у нас был не лучше и не хуже наших соседей по дому. Но если закуской наш новогодний стол не был обделен, то с выпивкой был напряг.
Мать сама пила только вино и ставила на стол шампанское, сухое вино, бутылку "столичной" для отца и пару бутылок " жигулёвского" пива. Я в то время учился в десятом классе и особо не пил, так иногда по праздникам. А вот отцу бутылки водки на Новый Год явно было мало, но мать была строга в этом вопросе, наливала утром мужу похмелиться первого числа и всё праздник заканчивался. По этому папаша так радостно воспринял сообщение жены о том что мы будем встречать Новый Год не как обычно дома, а в деревне где хлебосольная хозяйка Зина, выдавала свою дочку замуж и не поскупиться на щедрое угощение для гостей. Тем более это будет двойной праздник, свадьба её ребёнка и празднование Нового 1978 года.
В этот год меня должны были призвать в армию весной, сразу после последнего звонка в школе. На службу я стремился всей душой, хотя были определённые страхи перед " дедовщиной", которая царила в армейских частях по рассказам парней вернувшихся из армии. Но мне хотелось отслужить два года и вернуться домой в свой городок в дембельской форме, со значками на груди и ходить в ней по городу на зависть не служившим в армии парням. Дембелям в то время везде был почет и уважение. Ребята пришедшие из армии, неделями не снимали с себя военную форму и ходили в ней по улицам, собирая возле себя всех красивых девчонок нашего провинциального городка.
— Толик, не вздумай рано приезжать в деревню. Всё равно тебе с утра ничего не обломиться, за столы сядут не раньше двух часов дня, когда молодые вернутся из ЗАГСа. Пойдёте с Костей на двенадцати часовой автобус и приедете в Калиновку к часу… .
— напутствовала мама Нина, своего забулдыгу мужа строгим голосом утром в субботу. Мать стояла в прихожей возле трюмо и красила губы помадой. Она собиралась на первый утренний автобус в деревню, чтобы помочь подруге в приготовлении закусок на свадебный стол.
— Как скажешь Нина, в обед так в обед. Я костюм выходной одену, свадьба как никак и нужно поприличнее выглядеть… . .
— сказал отец и стал помогать жене застегивать молнию на её белых импортных сапожках.
— Руки как крюки, даже этого ты сделать не можешь Толя? Сынок помоги мне пожалуйста застегнуть молнию на сапогах… . .
— попросила меня мама, отогнав от себя мужа, который не только не застегнул молнию на её чешских зимних сапожках, но и наоборот чуть было её не сломал, защемив "собачкой" тонкое чёрное трико поддодетое на маме в это утро. Эти белые зимние сапожки, мама Нина достала по большому блату через знакомых, а те ещё у кого-то. В общем чтобы заполучить это белоснежное " чудо", маме потребовалось огромное усилие и связи с нужными людьми. Но игра стоила свеч, таких импортных чешских сапожек не было ни у кого из её подруг и мама Нина ими безумно дорожила. Ведь в магазинах в то время продавали убогий советский ширпотреб а вот импортных, заграничных вещей практически не было.
— Ой молодец какой. Сыночек, что я без тебя два года буду делать, когда ты в армию уйдёшь весной… .?
— воскликнула мама и погладила меня по голове ладонью, когда я аккуратно застегнул молнии на её сапожках.
— Да ничего два года быстро пролетят, зима лето и домой. Армия из нашего сына человека сделает… .
— сказал отец, раздраженный тем что он не смог застегнуть жене молнию на сапогах, трясущимися с похмелья руками.
— Да ладно сделает. Сам же рассказывал что ты два года полы в казарме мыл и строевой ходил по плацу. И что в этом хорошего… . .?
— мать потянулась к шубке висящей на вешалке и я помог ей её одеть, за что мама Нина, одарила меня благодарным взглядом своих карих глаз.