Как предупредить климакс. Часть 1

Как предупредить климакс. Предосудительные занятия в деревенской бане

I.

Я женился вскоре после окончания института на дочери нашей школьной учительницы. С Ирой мы были знакомы давно, ходили вместе в походы всем классом, пока учились в школе (мама брала её с нами) . Она была на три года младше нас, и никто из моих парней — одноклассников тогда не обращал на неё внимания. По-настоящему я заметил её, когда приехал на каникулы в свой родной город из Ленинграда, где уже, отслужив к тому времени в армии, учился в институте. Ирина расцвела, похорошела и многие парни на неё заглядывались. Как-то, участвуя в местном конкурсе красоты, она даже заняла призовое место. Для меня же она тогда была единственной, не имеющей себе равных. По окончании института я получил распределение в Ригу, которая тогда ещё была столицей Латвийской ССР. Ира, поступившая сразу после школы в институт, тоже сумела перевестись в столицу Cоветской Латвии. Так мы и начали свою семейную жизнь в общаге, заботливо выделенной нам моей организацией.

В свой родной город мы, как правило, приезжали раз в год, летом, когда у Ирки начинались каникулы, а мне давали отпуск. При этом жили то у моих родителей, то у Иркиной мамы, Людмилы Сергеевны. Отец Иры умер, едва она закончила школу — сказалась его военная служба на ракетном полигоне в Казахстане.

Я бы покривил душой, если бы сказал, что мне не нравилось жить у тёщи. Даже когда я учился у неё, у нас не было особых конфликтов. И когда она узнала о нашем с Ириной решении, была только рада. Я всегда выделял её среди остальных учителей нашей школы. Обаятельная, лёгкая на подъём, миловидная женщина спортивного сложения, она обладала завидным умом и сразу завоевала немалый авторитет среди нас, тогдашних школьников. От этого и во всех наших походах она была безусловным лидером, сумевшей за пару месяцев сплотить наш класс, превратив его в, безусловно, лучший во всей школе. Однако, что-то после нашего выпуска у неё там не заладилось, и классное руководство ей не давали, а нагрузку давали минимальную даже в условиях повсеместного дефицита учителей в школе.

В то лето мы в первый раз вместе приехали в отпуск в наш родной город. Через несколько дней после приезда, нагостившись у родителей и совершив все визиты вежливости, я взял у отца машину, мы поехали с Ирой и её мамой в деревню к бабке Ирины, Ольге Фёдоровне. Жила она в деревне одна, хозяйство было у неё небольшое, и я был только рад такому времяпровождению на природе.

После того, как радости от встречи поулеглись, и мы сидели на веранде за круглым столом, разомлев от угощения, Ольга Фёдоровна предложила нам организовать баньку. Мне, как единственному в семье мужчине, вменялось в обязанность принести дров и воды, а также затопить печь в бане, чем я и занялся.

Заполнив водой все имевшиеся в бане ёмкости и затопив печь, я закрыл баню и сидел возле неё на лавочке, созерцая природу и вдыхая тягучий вечерний воздух. Подошла Ирина, присела рядом и спросила, таинственно улыбаясь:

— Ты не против, если мы будем мыться втроём?

Я сначала не понял вопрос.

— Это с кем втроём? Вы втроём, с мамой и бабушкой?

— Нет, мы. Ты, я и мама.

Я смутился.

— Так тогда в купальниках и плавках что ли?

— Ну, как захочешь, можешь в плавках, хочешь — без. Чего стесняться-то? Здесь чужих нет, все свои. У нас так принято. Баня небольшая, пара надолго не хватает.

Я замолчал, обдумывая сказанное.

— То есть твоя мама меня не стесняется?

— Да нет, стесняется немного, конечно, но это так, ерунда.

В это время мама Иры, до этого что-то обсуждавшая с Ольгой Фёдоровной в огороде, шла к нам, неся запотевшую трёхлитровую банку берёзового сока из погреба. Она уже сменила летнее платье и босоножки на открытый хлопчатобумажный купальник и я невольно залюбовался её фигурой, не потерявшей к 43 годам своей привлекательности.

— Ну как, баня готова? — весело спросила она, подойдя к нам.

— Готова-готова. Уже прогрелась, — ответила Ирка и хитро улыбнулась.

— А вы готовы? — игриво склонив голову, опять спросила Людмила Сергеевна.

Я просто не знал, куда деваться от разнообразных чувств, заполнивших меня. Настолько неожиданно и бесстыдно и в то же время просто и бесхитростно был задан этот вопрос.

— Людмила Сергеевна… — начал я, но осёкся.

— Зови меня мама Люда или просто Люда и на "ты"! А то, как чужие, будто.

— Ира сказала, что у вас все вместе моются…

— Ну да, все свои ведь, что стесняться-то?

— А можно я… в плавках буду мыться?

— Хорошо, как пожелаешь. Давай и мы тоже будем в купальниках, чтобы ты себя неловко не чувствовал.

Окончательно смутившись от того, что сунулся со своим уставом в чужой монастырь, я покраснел как рак.

— У меня и плавок-то с собой нет, — пробурчал я, вспомнив про свои семейники.

— Ну уж это-то совсем ерунда. Говорю же — здесь все свои, здесь никто никого не осуждает, любовь и мир в семье прежде всего, договорились?

Сказано это было так просто и искренне с такой обаятельной улыбкой, что я тут же отбросил свои страхи и пошёл отлить в сортир на другой стороне огорода. Ирка, покачивая бёдрами и расстёгивая на ходу своё лёгкое летнее платьице, направилась в баню вслед за мамой.

Возвращаясь из сортира, я встретил в огороде Ольгу Фёдоровну.

— Ты уж прости её, сынок, одна она давно, намаялась, сердешная. Николай-то как помер, так не находит она себе места. Тяжело ей без мужика. Баба она справная, в дом кого попало не хочет вести — нормальных-то нынче и нет, алкаши одне… Ты уж пойми её, не обижай, коли что… Парень ты хороший, сильный, управишься с двумя-то…

Тут я, наконец, просёк расклад и решил, что учитывая все обстоятельства, ситуация не такая уж и стрёмная, но к бане подходил на ватных ногах. Внутри горел свет, женщины о чём-то весело переговаривались.

Раздеваясь в предбаннике, я заметил на вешалке все детали их гардероба и, чтобы не быть белой вороной, принял решение. Скинув остатки одежды, я оглядел своего дружка, отреагировавшего на все полученные вводные. "Дааа, дела", — подумал я. И вошёл в парилку, прикрывая ковриком причинное место.

— Ну вот и молодец, — воскликнула мама Люда, оглядев меня с ног до головы, пока я прикрывал дверь.

— Да он всегда у меня молодец, — поддакнула Ирка и в её голосе мне почудились ревнивые нотки, — Клади коврик на полог и садись рядом.

Баню эту строил Иркин отец лет 7 назад. В то время любые архитектурные излишества на садовых и огородных участках могли повлечь немалые неприятности, поэтому в тесном пространстве бани он едва разместил печку и двухступенчатый полог, на верхней ступени которого сейчас лежала на животе мама Люба, а на нижней сидела, подобрав одну ногу, Ирка. Вид уже покрывшихся испариной двух красивых голых женщин, бесстыжая Иркина поза, непринуждённость обстановки, всё это привело моего дружка в очень живое состояние, что не осталось незамеченным женщинами.

— Я же говорю, он у меня всегда молодец, — повторила Ирка свой комплимент, который вдруг приобрёл второй смысл, подвигаясь ко мне поближе кошачьим движением. Её длинные светлые волосы легли мне на плечо, а рука пробралась в пах и начала там своё действо, от которого я всегда просто таю. Но сейчас мы были втроём и ситуация отличалась от прежних наших с Иркой любовных игр. Поэтому полностью отдаться Иркиным умелым рукам я не мог.

— Эй! Не увлекайся там, доярка! — повелительно-шутливо сказала мама Люда.

Я уже понял, что стесняться-то в конце концов здесь нечего, мама Люда — своя в доску и никто никого не осуждает. К чему все эти дурацкие комплексы и условности?

— Сделайте лучше оба мне массаж. Да, кстати, Ир, ты принесла веники с чердака?

— Нет, забыла… , — растерянно пробормотала Ирка

— Ну тогда марш, отправляйся за ними в дом!

— Я сейчас, мам! И пописать ещё забегу!

— Давай в темпе, я думала, они уж распариваются там в тазике.

Остаться один на один нагишом с мамой Людой в было слишком неожиданно для меня и я слегка оробел.

— Может, я схожу за вениками? — робко предложил я.

— Да нет, ты не найдёшь, Ирка сбегает, а ты мне пока массаж сделай. Ирка говорит, что ты ей хорошо делаешь.

Что правда, то правда. Если не уставши и в ударе, я действительно неплохо могу сделать массаж спины, ног. Но тут такое… Ну ладно, в конце концов, интересно, чем всё это кончится. И я склонился над Людмилой, лежащей на верхней ступени полога.

II.

Делать массаж, стоя на полу в полуметре от пациентки достаточно неудобно, а если подобраться к ней вплотную и встать на первую ступень полога, приходилось горбиться, так как потолок в бане был достаточно низок и касание его любой частью тела положительных эмоций не вызывало — он был сильно нагрет паром. Помаявшись так и так, я робко присел с краю ступени, на которой лежала мама Люда, вплотную к её попе. Какая она красивая! Я не удержался и погладил её.

— Ты мне решил сделать массаж попы?

— Просто красиво очень, извини, не удержался.

— Тебе нравится моя попа?

— Да, очень.

Добавить комментарий