– Во избежание осложнений! – многозначительно произнесла школьная медсестра и ушла, уводя с собой Сашку. Вовка, "скрипя сердцем" и прочими органами, остался. Постояв немного, он решил Ирнуться в Иркину комнату, но как только Вовка приоткрыл дверь, он увидел, что Башня переодевается, с отвращением сорвав с себя не только школьное платье, но и маечку с обоссаными от боли трусиками. Комната хорошо освещалась, и Вовка разглядел всю Башню: и ее ненастоящую женскую грудь с коническими сосками, и ее широкую задницу, и ее выпуклый живот с пухлым лобком и ложбинкой щелки внизу.
Впрочем, Вовка решил не беспокоить ее в пикантном положении, а дождаться, пока она оденется в домашний сарафанчик, который, в общем, мало что скрывал и сядет на диван за журнальный столик с большим блокнотом и карандашом в руках. Вовка деликатно постучал и вошел в комнату Башни. Она показала карандашом на диван рядом с собой. Вовка деликатно сел на краешек дивана и, чтобы что-то сказать, спросил: "Может, чаю попьем?" Веерка что-то быстро написала в блокноте и показала Вовке:
– Не могу. Челюсть болит.
– Как же ты будешь есть?
– Башня отрицательно покачала головой, пожала плечами, и написала:
– Скоро придут родители с работы их уже вызвали из школы.
Вовка отобрал у нее блокнот и поставил запятую между "работы" и "их". Она с удивлением посмотрела на Вовку поросячьими глазами, но тут в прихожей защелкали замки, затопали и заговорили. Это пришли Иркины родители. Первой в комнату женщина очень пышных форм, вероятно – ее мама, и бросилась к дочери. Вовка галантно встал с дивана, но дама его, похоже, не заметила. Они бросились на шею друг другу и разрыдались. Вовка решил, что его миссия исполнена и наткнулся в прихожей на лысого дядьку, который, видимо, был Башниным папой. Папа рассеянно сказал: "А, мальчик:" , после чего рванул к плачущим дамам. Вовка открыл незапертую дверь и вышел на лестничную площадку. Там стояла Мара с двумя портфелями и улыбалась.
– Вот, – сказала она и протянула Вовке портфель. – Пошли?
Вовка вздохнул.
– Пошли.
Когда они вышли на улицу, Мара спросила:
– Вова, тебе ее жалко?
Вовка кивнул.
– Мне тоже. Это же надо, целый месяц ничего не есть. Я бы не смогла.
– Ее родители что-нибудь придумают, может, сосиски заталкивать будут.
– Куда? – Мара искоса посмотрела на Вовку.
– В жопу, наверное.
Мара рассмеялась.
– Я дошла. Может, зайдешь? Чаю попьем. Я тебе что-то покажу.
– Зайдем.
В прихожей Мара стремительно разделась.
– Смотри!
Она закинула руки за голову и крутанулась на одной ножке.
– Куда?
– Сюда!
Она захватила в ладони свои маленькие грудки и показала на них взглядом.
– Ну?
– И правда, они стали больше: , – неуверенно заметил Вовка.
– Конечно! И соски изменились!
– А там? – Вовка кивнул на низ ее живота.
– Там появляются волоски, кудрявые, смешные. И представь, больше ни одного оргазма! Я сплю, хожу, сижу и не боюсь.
– А посмотреть можно?
– Конечно!
Она с готовностью изогнулась назад, и задрала форменное школьное платье.
– Видишь, Вова! Ничего! Я так счастлива!
– Мара! Можно я тебя поцелую?
– В щеку или в губы?
– Если можно, в губы.
Она сама обняла Вовку и поцеловала в губы.
– Ну, я пошел?
– Может, чаю?
– В другой раз.
Вовка ухмыльнулся.
– Мне надо думать, как Спасскую башню кормить!
На следующий день Ольга Ильинична попросила Вовку отнести Ирке домашние задания и, если надо, объяснить что к чему.
– Знаешь, Вова, у нее сейчас трудное время.
– Почему? Поголодает немного, ей только на пользу.
– Ты думаешь? Впрочем, я сама говорила ее родителям о том, что она слишком много ест. Знаешь, что они мне ответили? Нам для дочки ничего не жалко! Ну, иди, Вова, иди.
Вовка зашел к Башне. И правда, почему не зайти, в одном доме же.
Он поднялся на этаж и долго вытирал ноги о коврик перед дверью. Потом позвонил.
Дверь открыла незнакомая тетка.
– Тебе кого, мальчик?
– Я, Баш: Ире задания на дом принес. Учительница велела. И объяснить, если что непонятно. Можно?
– У меня относительно тебя, мальчик, никаких распоряжений не было.
В коридор вышла Башня, поманила рукой и показала тетке блокнот.
Та ответила: "Сейчас позвоню" , – и подняла телефонную трубку.
Через несколько минут Вовка сидел за кухонным столом и обедал вместе с Башней. Все, что ел Вовка, было вкусно, но как-то казенно, как в школе. Вовка ел ложкой, вилкой и с хлебом. Ирка ела, а на самом деле всасывала через трубочки, которых у нее было великое множество, то, что готовила ей молчаливая тетка. Она протирала всю пищу через сито вместе с хлебом, потом добавляла бульон до состояния жидкой кашицы. Таким образом, Ира всосала в себя первое, второе и кисель.
– Так я никогда не похудею! – написала Ира в своем блокноте.
– Попробую тебе помочь, – так же письменно ответил ей Вовка.
Когда пришел Ирин отец, домработница попрощалась и быстро ушла.
Вовка и Ира разбирали домашние задания, когда к ним подсел Константин Глебович.
– Ира, как тебе сегодняшний обед?
Ира посмотрела на отца и отрицательно помотала головой. Ей уже было не так больно.
– Вот как? А тебе, мальчик?
– Моя бабушка готовит лучше, – заявил Вовка.
– Так, может быть, наймем его бабушку, а, Ир?
– Невозможно! – возразил Вовка. – Она сейчас на даче.
– Так там сейчас уже холодно! – удивился Ирин папа.
– А у нас паровое отопление и газ! – не без гордости пояснил Вовка.
– Так вы не бедные люди!
– Нет.
– Твой отец много зарабатывает?
– Он работает на Севере, там много рудников, и он там главный.
– Он, что же, крупный начальник?
– Нет, – засмеялся Вовка. – Он – крупный геолог. Старший или главный, не помню.