— Во избежание осложнений! — многозначительно произнесла школьная медсестра и ушла, уводя с собой Сашку. Вовка, "скрипя сердцем" и прочими органами, остался. Постояв немного, он решил Ирнуться в Иркину комнату, но как только Вовка приоткрыл дверь, он увидел, что Башня переодевается, с отвращением сорвав с себя не только школьное платье, но и маечку с обоссаными от боли трусиками. Комната хорошо освещалась, и Вовка разглядел всю Башню: и ее ненастоящую женскую грудь с коническими сосками, и ее широкую задницу, и ее выпуклый живот с пухлым лобком и ложбинкой щелки внизу.
Впрочем, Вовка решил не беспокоить ее в пикантном положении, а дождаться, пока она оденется в домашний сарафанчик, который, в общем, мало что скрывал и сядет на диван за журнальный столик с большим блокнотом и карандашом в руках. Вовка деликатно постучал и вошел в комнату Башни. Она показала карандашом на диван рядом с собой. Вовка деликатно сел на краешек дивана и, чтобы что-то сказать, спросил: "Может, чаю попьем?" Веерка что-то быстро написала в блокноте и показала Вовке:
— Не могу. Челюсть болит.
— Как же ты будешь есть?
— Башня отрицательно покачала головой, пожала плечами, и написала:
— Скоро придут родители с работы их уже вызвали из школы.
Вовка отобрал у нее блокнот и поставил запятую между "работы" и "их". Она с удивлением посмотрела на Вовку поросячьими глазами, но тут в прихожей защелкали замки, затопали и заговорили. Это пришли Иркины родители. Первой в комнату женщина очень пышных форм, вероятно — ее мама, и бросилась к дочери. Вовка галантно встал с дивана, но дама его, похоже, не заметила. Они бросились на шею друг другу и разрыдались. Вовка решил, что его миссия исполнена и наткнулся в прихожей на лысого дядьку, который, видимо, был Башниным папой. Папа рассеянно сказал: "А, мальчик:" , после чего рванул к плачущим дамам. Вовка открыл незапертую дверь и вышел на лестничную площадку. Там стояла Мара с двумя портфелями и улыбалась.
— Вот, — сказала она и протянула Вовке портфель. — Пошли?
Вовка вздохнул.
— Пошли.
Когда они вышли на улицу, Мара спросила:
— Вова, тебе ее жалко?
Вовка кивнул.
— Мне тоже. Это же надо, целый месяц ничего не есть. Я бы не смогла.
— Ее родители что-нибудь придумают, может, сосиски заталкивать будут.
— Куда? — Мара искоса посмотрела на Вовку.
— В жопу, наверное.
Мара рассмеялась.
— Я дошла. Может, зайдешь? Чаю попьем. Я тебе что-то покажу.
— Зайдем.
В прихожей Мара стремительно разделась.
— Смотри!
Она закинула руки за голову и крутанулась на одной ножке.
— Куда?
— Сюда!
Она захватила в ладони свои маленькие грудки и показала на них взглядом.
— Ну?
— И правда, они стали больше: , — неуверенно заметил Вовка.
— Конечно! И соски изменились!
— А там? — Вовка кивнул на низ ее живота.
— Там появляются волоски, кудрявые, смешные. И представь, больше ни одного оргазма! Я сплю, хожу, сижу и не боюсь.
— А посмотреть можно?
— Конечно!
Она с готовностью изогнулась назад, и задрала форменное школьное платье.
— Видишь, Вова! Ничего! Я так счастлива!
— Мара! Можно я тебя поцелую?
— В щеку или в губы?
— Если можно, в губы.
Она сама обняла Вовку и поцеловала в губы.
— Ну, я пошел?
— Может, чаю?
— В другой раз.
Вовка ухмыльнулся.
— Мне надо думать, как Спасскую башню кормить!
На следующий день Ольга Ильинична попросила Вовку отнести Ирке домашние задания и, если надо, объяснить что к чему.
— Знаешь, Вова, у нее сейчас трудное время.
— Почему? Поголодает немного, ей только на пользу.
— Ты думаешь? Впрочем, я сама говорила ее родителям о том, что она слишком много ест. Знаешь, что они мне ответили? Нам для дочки ничего не жалко! Ну, иди, Вова, иди.
Вовка зашел к Башне. И правда, почему не зайти, в одном доме же.
Он поднялся на этаж и долго вытирал ноги о коврик перед дверью. Потом позвонил.
Дверь открыла незнакомая тетка.
— Тебе кого, мальчик?
— Я, Баш: Ире задания на дом принес. Учительница велела. И объяснить, если что непонятно. Можно?
— У меня относительно тебя, мальчик, никаких распоряжений не было.
В коридор вышла Башня, поманила рукой и показала тетке блокнот.
Та ответила: "Сейчас позвоню" , — и подняла телефонную трубку.
Через несколько минут Вовка сидел за кухонным столом и обедал вместе с Башней. Все, что ел Вовка, было вкусно, но как-то казенно, как в школе. Вовка ел ложкой, вилкой и с хлебом. Ирка ела, а на самом деле всасывала через трубочки, которых у нее было великое множество, то, что готовила ей молчаливая тетка. Она протирала всю пищу через сито вместе с хлебом, потом добавляла бульон до состояния жидкой кашицы. Таким образом, Ира всосала в себя первое, второе и кисель.
— Так я никогда не похудею! — написала Ира в своем блокноте.
— Попробую тебе помочь, — так же письменно ответил ей Вовка.
Когда пришел Ирин отец, домработница попрощалась и быстро ушла.
Вовка и Ира разбирали домашние задания, когда к ним подсел Константин Глебович.
— Ира, как тебе сегодняшний обед?
Ира посмотрела на отца и отрицательно помотала головой. Ей уже было не так больно.
— Вот как? А тебе, мальчик?
— Моя бабушка готовит лучше, — заявил Вовка.
— Так, может быть, наймем его бабушку, а, Ир?
— Невозможно! — возразил Вовка. — Она сейчас на даче.
— Так там сейчас уже холодно! — удивился Ирин папа.
— А у нас паровое отопление и газ! — не без гордости пояснил Вовка.
— Так вы не бедные люди!
— Нет.
— Твой отец много зарабатывает?
— Он работает на Севере, там много рудников, и он там главный.
— Он, что же, крупный начальник?
— Нет, — засмеялся Вовка. — Он — крупный геолог. Старший или главный, не помню.