– Ща Нелек, уложу тебя, иди пока умойся, переоденься, там белый халат чистый висит, тока после стирки.
Нелька ушла в душ. Танька, воспользовавшись моментом, подошла ко мне и взяв мою руку, прижала ее к своему лобку.
– Видал как тут теперь? Крепко и хорошо. Я хорошо помню, как ты меня лишил целомудрия. И как воротил морду от жирного лобка, – она улыбнулась, – а сейчас тебе было бы приятно?
– Ох, провокаторша ты, Танька!
– Да ладно, а то ты против будешь сейчас замутить? Ты ж в разводе, что тебе мешает. Или ты Нельки стесняешься?
Она подошла вплотную, обняла меня и впилась мне в губы. Я обнял ее, за попу и прижал к себе. Она целовалась сладко и мягко, поигрывая язычком. Ее дыхание сбилось, она оторвалась от меня.
– Сейчас, Нельку спать уложим, и продолжим, – она прислушалась к шуму в ванной, – я от до сих пор мучаюсь вопросом, кто лишил Нельку девственности? Вот все, складывается к тому, что ты или Звонарь.
– А что это тебя так заинтересовало? – удивился я.
– А, старая загадка заела.
– Седьмой класс, третья четверть, лыжи. Она тогда подвернула ногу что ли, а у меня было освобождение.
– Подожди, все-таки ты?
– Ага. Пока вы на лыжах катались, я по Нельке катался. – улыбнулся я.
– Слушай, а ты мне скажи тогда, кого ты среди наших не трогал в ту пору? – она с похотливым блеском в глазах, заглянула мне в глаза.
– Кирю, Попову и Мелькинову. Одна дура, и не знаешь, что будет потом, вторая корова, третья – ну не мог я ее терпеть.
– Офигеть! А: -Начала было она, но я опередил.
– И все были целки.
– Офигеть!
Шум воды закончился в ванной, и мы прекратили разговор про мои геройства в школьные годы. Я помог убрать все со стола. Продукты в холодильник или в чулан, а Танька стала мыть посуду. Открылась дверь ванной. Видимо от горячего душа Нельку совсем развезло, и она туго соображала, что делает – она вышла в одних полупрозрачных трусах, в руках ком одежды, на шее накинуто полотенце. Еще сырые волосы распущены. Она прошла к дивану, бросила свои вещи на пол возле него, плюхнулась на диван, и свернувшись клубком и натянув одеяло, выставив наружу из-под него попку, затихла. Еще через минуту, оттуда было слышно только посапывание. МЫ с Танькой аж прифигели от этого зрелища.
– Ой Нелек: Видать прошибло ее коньячком совсем. Ладно, тебе как постелить? – Танька хитро посмотрела на меня, – отдельно, с собой, или с Нелькой тебя положить? Ну раз молчишь, положу с собой.