— Под часами или в сквере?
— Ну под часами это как свидание, давайте в сквере, ближе к Союзпечати у лавочек.
— Хорошо, буду ждать, и давай: на ты, а то выкаешь как старику какому.
— Ладно, давайте, ой давай, — она засмеялась в трубку, — я пошла собираться.
Я положил трубку, глянул на улицу, на градусник. День обещал быть теплым. Я пулей ополоснулся в душе, побрился, одел свежее чистое белье, нацепил джинсы, которые мне подарили наши африканские одногруппники за помощь в начерталке. Достал свою джинсовую рубашку, кроссовки, нацепил все на себя и к зеркалу. Крассава! Готов!
Через десять минут, я не торопливо вышел из подъезда и пошел к метро. С детства выработалась привычка приходить за десять минут до назначенного времени. Вот и сейчас я торопился, чтоб быть заранее. Я пришел к назначенному месту. Арины пока еще не было. Я с облегчением выдохнул и стал дожидаться. Одна лавочка освободилась, и я присел на нее. Ровно в назначенное время я увидел ее. Она шла не со стороны дома, а с противоположной. Может она заходила куда по пути, а может сделал крюк для храбрости.
Она подошла, оглянулась и сразу видимо меня не увидела. Я оглядел ее. Она оделась не совсем повседневно, как часто она выглядела, когда попадалась на пути к метро или обратно, а как-топо-иному. Все также скромно просто и обычно, но по-другому. На ногах туфельки темно-серого цвета, подними телесного цвета колготки. Выше темно-серая юбка чуть ниже колена, не широкая, но и не облаг. Сверху Серо-голубая однотонная блуза с парой пуговичек ниже ворота и поверх всего светло-серая кофточка. Волосы аккуратно подобраны в один пучок сзади. Юбочка и кофточка подчеркивали ее стройность, но она видимо не думала об этом. Я встал и подошел к ней.
— Привет! Не заметила меня, а то я сижу, смотрю, когда ты подойдешь.
— Ой, Алекс, напугал, — ее личико немного покраснело, — я не ожидала тебя увидеть таким: Ну таким: джинсовым.
— Ну что, куда поедем или пойдем?
— Ну я не знаю.
— Давай в центр, просто прогуляемся по бульварам.
— Давай.
Мы доехали до Кировской и вышли на Чистопрудный бульвар. По бульварам мы гуляли часа три, периодически присаживались на лавочки, потом снова вставали и шли. Она оказалась интересным человеком. С ней можно было говорить, о чем угодно. Начитанная, умная, но как только коснешься чего личного и замыкается, уводит разговор в другое русло. Полный комплекс в отношении мужиков. Я между делом единственное что только успел узнать из личного, то что она живет сейчас одна, у родителей квартира где-то на Юго-западной, и что ей двадцать семь лет. Я конечно представлял, что ей ну года двадцать три, зная, что она одноклассница брата друга (хотя сколько самому брату я и не знал) , но что вот так: Да и на вид ей больше двадцати не дашь. В какой-то момент, проходя мимо МХАТ на тверском бульваре, откуда-то пахнуло едой и мой желудок напомнил мне, что не плохо бы подкрепиться.
— Ты не проголодалась? — обратился я к своей спутнице.
— Ой, не знаю:
— Давай сходим в Макдональдс, благо рядом, я угощаю, как истинный кавалер.
— Ой да ладно, я сама заплачу.
Пока мы до него дошли мы еще немного поспорили на эту тему, и с улыбками на лицах и с ее согласием на мое угощение мы встали в очередь на вход. После перекуса (я бы назвал это до отвала) , мы продолжили прогулку. Мы уже ушли от бульваров, и были рядом с уголком Дурова, когда начал накрапывать дождь. Но в этот момент мимо шел трамвай семерка и мы бегом добежали до остановки и влезли уже хорошо намокнув в него. Мы сели с ней рядышком, и я почувствовал, что она дрожит.