— Как прикажете наказать Лукерью за неповиновение?
— За такое? Две-три палки, — ответил за барина Трифон.
И словно извиняясь ха торопливость, добавил:
— Так старый барин бы сделал:
Анна упала перед Васенькой на колени, колыхнувшись всем телом, и оказалась лицом на одном уровне с его оживающим членом.
— Помилосердствуйте, — прошептала Анна. — Она же девушка. Она не выдержит три палки, кровью изойдет. Лучше меня!
Васенька кивнул, мол, давай. Он только сейчас понял, что значат "три палки" в данном случае и был не против. Молчаливые конюхи с подъятыми членами стали деловито готовить "кобылу" к работе, привязывать веревки и укладывать ключницу на широкую доску. Сначала они уложили ее ничком, но барин недовольно покачал головой, он хотел видеть ее целиком — со всеми волосами, сиськами и письками. Конюхи подняли Анну и положили ее навзничь, привязали руки к ножкам "кобылы" , а ноги задрали высоко, к плечам и тоже привязали.
— Вот так лучше! — пробормотал барин, подходя ближе.
Левой рукой он будоражил восставший член, а правой — жадно трогал ее огромные груди, свисавшие с двух сторон "кобылы" , длинные, с полмизинца, соски, гладил круглый живот и выпуклый волосатый лобок, поросший темными кудрями. Маленький столбик клитора вылез из-под капюшона и призывно покраснел, наливаясь. Анна застонала, но барин вдруг отступил в сторону, и схватил за волосы Лушу.
— Иди, соси мать! Она за тебя на муку сладкую пошла!
Лушка замотала головой, прикрывая руками грудки и срам.
— Она не хочет! — заорал барин на Лушу. — Тогда еще две палки!
Трифон нагнулся к уху барина и прошептал:
— Мы можем обоим дать похотного зелья. Нюшка станет более податливой, а девка загорится вся!
Барин повернулся к Трифону:
— Дай обоим!
Трифон неведомо откуда достал флакон зеленого стекла, влил несколько капель в рот Анне, а барин запрокинул Луше голову и зажал нос. Девушка, задыхаясь, приоткрыла алые губы, и Трифон ловко влил пару капель в рот и ей.
Барин оставил на время Лушу и снова занялся Анной. Он продолжал поглаживать ее тело, распростертое на "кобыле" , а своим подъятым членом начал водить по ее гениталиям, прикасаясь то к набухшему похотнику, то к малым губам, то к входу во влагалище. Наконец зелье подействовало, и Анна, покраснев всем телом, закричала, закатив глаза:
— Не мучьте меня! Дайте, дайте кончить!
Барин удовлетворенно улыбнулся и, схватив Лушу, толкнул ее к матери.
— Привяжите девку так, чтобы ее рот соприкасался с Нюркиным похотником!
Что и было немедленно исполнено ловкими конюхами.
— А ты, Лушка, будешь лизать!
Зелье подействовало и на Лушу. Она вытаращила глаза и начала исступленно лизать промежность своей матери, заменяя умелость одержимостью. Наконец из красного и мокрого влагалища Анны вырвалась упругая струйка слизи, и она пронзительно закричала, пытаясь изогнуться, но веревки не дали ей этого сделать, врезаясь в тело.
— Так! — удовлетворенно заметил барин. — Палка первая! Продолжим?
К вечеру все "палки" кончились. Анна с влагалищем, залитым спермой обоих конюхов, Трифона и барина, блаженно ворочалась на дерюжке, снятая с "кобылы" , и потерянно улыбалась, а ее дочь, истерзав свои нежные соски и губки, прильнула к теплому материнскому боку. Барин, идя по коридору в распахнутом халате, думал: "Интересно девки пляшут по четыре палки в ряд. Или подряд" :
: Барин решил открыть в селе школу, но преподавать не только арифметику и латынь, но и искусство удовольствия. Специально для школы Васенька приказал сшить академическую мантию фиолетового цвета и четырехугольную шляпу. В школу он лично отобрал ребятишек от семи до дссяти лет обоего полу по пять мальчиков и девочек, а под школу занял перестроенный и утепленный овин. Детишки расселись на лавках, тесно прижавшись друг другу. Еще бы, занятия будут вести сам барин! Прислуживать же ему должны были Анна, которая передала ключи от усадьбы Луше, и верный Трифон.
На первом же занятии барин задал им вопрос:
— А вы знаете, откуда дети берутся?
Дети предложили варианты ответов:
— В капусте находят.
— Аист приносит.
Барин с негодованием отверг эти версии, спросив:
— Кто-нибудь из вас видел аиста с ребенком в клюве?
Дети дружно покачали головами.
— А кто ходил на капустные грядки?