— Вот так говорю. Жизнь такая. Кто хочет поиграть в это — пусть остаётся, кто не хочет — может идти. Спасибо за то, что пришли на праздник.
Тут повисла двухпудовое тягостное молчание. Вот те на. Никто даже с места не тронулся. Сидят и на меня смотрят, чего-то ожидая. В сумраке только глаза поблескивают. Аркаша — клёвый мальчишка с тёмно-каштановыми длинноватыми волнистыми волосами, самый маленький по росту из всех и самый стройненький, почти — вообще спрятал свою руку между ног и через шорты то сжимал, то разжимал своё богатство. Ага, значит, маленькие самцы уже решили лишиться девственности.
— Так-так-так, — сказал я. — Все хотят сыграть. Тогда все быстро на диван и раздеться ниже пояса.
К дивану рванулись сначала трое, потом оставшиеся двое. И вот пятеро обалденных малышей, не считая моего сынулю, сидели на софе со спущенными шатанами, прижимаясь друг к другу боками, разглядывая свои членики. У всех как на подбор стояли. У кого прямой, у кого крючком, у кого немного выгнутый в бок. Кто говорит, что мальчишки ниже пояса все одинаковые! Чушь это. А сидят они на диванчике, прислонившись к спинке, и настолько они маленькие, что их ножки вытягиваются лишь в ширину софы, лишь стопы выглядывают с краю.
— Илюшка, — командую. — Ты начинаешь с левого бока, я с правого! — причём тон у меня игровой, а сам уже предчувствую, сколько сегодня в этой комнате стону будет.
*****
И тут мой сынуля встаёт и вообще меня удивляет… снимает с себя футболку, сбрасывает шортики с трусиками и идёт к Пашке, самому крайнему мальчонке, совсем голый. У Пашке членик был как раз горбатенький, смотрящей не вверх, а вперёд. Илюшка садится перед Пашкой… черноволосым, короткостриженным, что-то говорит, глядя доверчиво в глаза, а сам шаловливой рукой членик Пашки надрачивает. Эх, молодец малыш. И всё-таки за год я тебя многому научил.
Потом он снял с головки кожицу и, не успел Паша и ойкнуть, схватил его член в рот. Пашка дёрнулся и замер. Я видел, как сыночка мой вверх-вниз задвигался. А потом кусанул членик и оставил его в покое. У, по части сексуальных игрушек у Илюшки была такая бурная фантазия, что у меня даже комплекс неполноценности стал на его фоне развиваться. Он уж наиграется с Пашкой.
А я тем временем причалил с другого краю к Мишке — малышу со стрижкой под бокс, коренастому. Что-то он мне не очень-то нравился. Да и членик у него неровненький, и чуть вправо смотрит. Я тут же обхватил его губами, во рту открыл головку и принялся сосать. Мишук сначала растерялся, а потом мерно засопел. Он будет первым и быстрым, подумал я. Сосал я у него не останавливаясь, страстно и уже через минуту я почувствовал, как его тельце подаётся мне навстречу, живот в бордовой футболке упирается прямо в нос, и он кончает со стоном. Тут же все обращают на него внимание, не понимая, что происходит. Я открываю глаза, сжимая губами его столбик, и замечаю, что Аркаша — тот самый мальчонка, который теперь сидел от меня через очкастого Кирилла — взялся за свой ровный конец и принялся тихонько подрачивать, скорее даже поглаживать. Не, этого я допустить не могу. Нет, сегодня я коллекционирую оргазмы.
Я протянул руку и коснулся его пениса. Тот убрал руку, и я принялся гладить его стоячий членик, трогать яички, мять бутончик кожицы на кончике. И вдруг почувствовал, как его пальчики накрыли мою руку. О боже, я чуть не кончил.
Наконец, я оторвался от Мишки, и тот сказал, что его дома мама ждёт. Ну я его задерживать не стал. Говорю…
— Одевайся.
Он быстро накинул шортики, и я кричу…
— Илюшка! Закрой дверь за гостем!
Мой сынулька отрывается от членика Пашки и ошарашено глядит на меня.
— Ты чё, опупел, — хрипло отвечает. — Голым что ли?
Ух и наглый же он у меня. Но я его спецом таким и воспитывал, чтобы он казался бойким. Я люблю бойких мальчишек.
— Ладно, — смеюсь я. — Сам закроюсь.
Оторвался от членика Аркаши и говорю тому…
— Без меня не продолжай.
Быстро закрылся за Мишкой и вернулся. Аркаша и правда не продолжил. Я перед ним сажусь на четвереньки, теряю ориентацию и упираюсь в чьи-то шорты с трусиками, а лицом в чью-то ступню. Поднимаю взгляд и встречаюсь взглядом с голубыми глазами блондинчика по имени Сашка. И что-то меня в этом взгляде кольнуло. Он, малыш, снял с себя шорты и трусики и положил их на пол, оставшись в одной белой нейлоновой рубашке. Через неё я различил бледные соски мальчика. Я улыбнулся ему, и он лукаво улыбнулся в ответ, поджав губки. И снова меня что-то кольнуло. Я поцеловал мальчика в ступню и прошептал…
— И до тебя очередь дойдёт.
Затем я наклонился и принялся вылизывать членик Аркаши. Всё, Мишка кончил в обычной миссионерской позе, пора дать волю фантазиям. Облизывание пениса Аркаши знаменовалось тем, что он подрагивал постоянно, а по его коже бежали мурашки. А ещё, Аркаша блаженно закрыл глаза.
Потом я резко его оставил и приник к писюньке Кирилла. А этот малыш знал своё богатство. Членик у него был огромный для семилетнего мальчика. Он не ожидал моего рывка и даже ничего не успел сделать, когда я задвигался по его столбику вверх-вниз. Кирюша тут же стал подрагивать. Его глаза под очками закрылись, и он обхватил мою голову и пошире расставил ноги. Вот тебе и тихоня-отличник.
А когда я решил снова вернуться к Аркаше, то Кирилл нагло схватил меня за голову. Но что стоит мне, взрослому дядьке, вырваться из объятий семилетнего малыша! И когда я выбрался, я ошарашено и в то же время смешно уставился на Кирилла. В глазах того было если не отчаянье, то что-то близкое. Он ОЧЕНЬ хотел ещё.
— Подожди, — улыбнулся я, обнажил головку Аркаши и принялся вылизывать её, ощущая обалденный запах. Аркаша тихонько застонал.
Где-то слева мой сынок оставил Пашку и завёл с ним беседу о том, почему пашкин членик горбатый, а у него он ровный. Дурак, подумал я, попроси его взять у тебя в ротик, может согласиться. Но на это у моего полоумного сына фантазии не хватило. То он меня поражает фантазией поз, которые даже в камасутре не описаны, а то вообще упускает самые банальности. Ну что ж, ребёнок, он и в Африке ребёнок.
Я оторвался от писюлька Аркаши и взглянул на Кирилла. Тот, как обычно, смотрел выжидающе, хотя чего-то нового. Я вдруг тихо говорю Кирюшке…
— А смог бы ты тоже так пососать.
В глазёнках Кири вспыхивает возбуждение и смущение. Он хихикает и говорит…
— У кого, например?
— Ну, вот, например, у Аркаши. — Аркаша дёрнулся под моей рукой от такого заявления.
— Могу, — тут же отозвался Кирилл.
— Давай.
Кирилл неуклюже сел на колени перед Аркашей; неуклюже, так как ему мешали его штанишки, спущенный до стоп. Аркашенька тут же раздвинул ноги и убрал в сторону руки, давая Кирюше полную свободу в действиях. Я медленно опустил руку Аркаше на грудь и уставился на членик сбоку, чтобы убедиться, что Кирюша делает всё правильно.
Кирилл, тем временем, аккуратно взял пенис Аркаши в рот и задвигался вверх-вниз. Я почувствовал, как под рукой дрогнуло сердечко Аркаши. Сказать, что Кирюшка двигался неумело — соврать. В этом деле вряд ли можно поступать неумело, если ты хочешь.