Чувствовал себя очень глупо: на кой мне сдалась Дашка, как не в качестве живой игрушки? Почему сейчас, вместо того, чтобы развлекаться с ней, я трачу время на ее проблемы? Кто чей хозяин?
Но любую вещь надо или не начинать, или делать хорошо: это было первое, что я усвоил в бизнесе. Поэтому проторчал в магазине довольно долго. Пока не сделал все, как надо.
Растерянная Дашка сидела на краешке кровати, сжавшись в комочек. Она испуганно смотрела, как я таскаю в спальню из машины непонятные коробки и мешки.
— А ну-ка, встань сюда! — девочка вздрогнула, когда я похлопал по кровати рядом с собой. Она не понимала, почему я вдруг разозлился и куда-то уехал. И очень боялась того, что сейчас с ней может случиться что-то нехорошее.
Во мне еще бродили остатки злости. Хотелось отомстить воспитаннице за мой дурацкий поступок.
Ничего не объясняя, я расстегнул оба ее ремня.
— Развлеклась и хватит, — пробурчал я, срывая дашкины "одежки".
Она снова вздрогнула, но промолчала, только горестно вздохнула.
— Так. Теперь закрой глаза! Закрой, я сказал!
Малышка послушно зажмурилась. Я полюбовался, как она покорно стоит голышом с закрытыми глазками, покрывшись мурашками от страха. Вытащил из мешка и рассыпал перед ней простые трусики с детскими рисунками.
— Открывай глаза.
Девчонка осторожно приоткрыла глазища. И тут же вытаращила их. Такого она никак не ожидала. От неожиданности Дашка несколько раз судорожно сглотнула, как лягушка.
— Ты… это… ты ездил, чтобы мне это купить? Ты меня не обманул? Это… это правда мне?!
Я кивнул.
— Выбирай. И меряй как следует. Шьют ведь кое-как, вот и купил не только твой, но и на размер больше и меньше. Впредь вместе будем покупать, с примеркой.
Малышка так растерялась, что даже "спасибо" забыла сказать. Она схватила одни трусики, бросила, схватила другие. Подняла ногу, чтобы начать мерить. Вдруг всхлипнула. Бросилась мне на шею, забыв опустить ногу. Поцеловала меня в щетину. Захотела ласково погладить, но забыла, что у нее в руке трусики, и в результате повозила мне ими по роже. Ойкнула, хихикнула, но тут же снова хлюпнула носом. Глаза у нее становились все безумней.
Надо было остановить дашкины метания. Я шутливо, но довольно крепко шлепнул ее по попке, вырвал из руки трусики, а ее саму кувыркнул на спину.
— Угомонись и задери сюда задние лапы!
Я быстро надел до колен трусы, протянул девочке обе руки, и когда мы взялись за руки, рывком поднял воспитанницу на ноги и натянул трусы на место.
— Потопчись, понагибайся. Не большие, не маленькие? Как они тебе?
— Они мне… они мне классненько… — прошептала глупышка с блаженной улыбкой. — У меня никогда таких не было.
Я сделал мысленную зарубку, что надо будет расспросить воспитанницу, как же она жила, раз даже новые трусики для нее праздник? Хотя я и постарался купить лучшие, но все-таки…
Я вытряхнул все из мешка. Мы стали мерить тренировочные костюмы, юбочки, блузки, маечки, штанишки, носочки. Только лифчиков не было, я решил, что это чересчур.
Дашка начала впадать в нирвану. Она бессмысленно бормотала:
— ты… мне… это мне… это ты… ох…
На ее мордахе было написано счастье.
Перемерив все, я снова оставил девочку в трусиках.
Утром я экспериментировал, как сильно можно заставить покраснеть мою игрушку. Сейчас во мне вдруг проснулся тот же азарт: а сможет ли на ее рожице уместиться еще большее счастье?
И я положил на кровать перед Дашкой большую коробку.
— Глянь.
Девочка присела и стала распутывать ленты с пышными бантами, которые перевязывали коробку. Справившись, она осторожно подняла крышку. Но ничего не увидела: внутри все перекрывала полупрозрачная шуршащая бумага. Малышка отогнула ее, и так и замерла на корточках. Челюсть ее начала отвисать. Все сильней и сильней. Пока изо рта не потекли слюни.
Капля слюны громко шлепнула по зашуршавшей бумаге, и Дашка словно проснулась.
— И это тоже мне?! — не веря, спросила она.
— Ну, я в него вряд ли влезу, — улыбнулся я. Но глупышка меня не слышала. Трясущимися руками она тащила из коробки самое лучшее платье, какое я видел в жизни. Я поставил на уши весь "Детский мир", проконсультировался с продавщицами, солидно переплатил за принесенный со склада дефицит. И, оказывается, не зря.