Бабу Веру я помню плохо, умерла она, когда мне было лет шесть. Помню, что была она высокой, худой с сильными жилистыми руками и наколкой на костяшках пальцев "ВЕРА" , а на запястье восходящее солнышко. Это потом я узнал, что бабушка отсидела пять лет в пятидесятых. Почти всегда "под мухой" и с папиросой "Север" в зубах, веселая и разговорчивая. Любила играть в лото, смешно называя цифры на боченках.
Мне было года четыре, когда я начал осознавать, что я мальчик и что у девочек "там" все по-другому. Сколько себя помню — эрекция была моим постоянным спутником. То пописять на горшке спокойно не дает — окатывал иногда все вокруг и себя из-за негнущейся письки, то мама начинала отчитывать за мою руку в шортах, теребящую головку, правда делала она это с улыбкой и без злости. Нет, на женские прелести я не реагировал, девчачьи письки-сиськи я никак не связывал со своим стояком, это пришло позже.
С бабушкой мы жили в соседних многоэтажках, поэтому родители частенько подбрасывали меня ей на "присмотреть" да на выходные. Жила она одна в однокомнатной квартире, две ее дочки жили с семьями отдельно, мы в "однушке" рядом, а тетка Света в деревне недалеко от города.
Вот и запомнился мне на всю жизнь один такой выходной у бабушки. Помню, сижу я на стиральной доске, лежащей поперек ванны, помытый и укутанный в полотенце, бабуля лежит в ванной и болтает со мной. Из воды торчат ее груди с коричневыми пятаками ореолов и длинными пулями сосков. Вот я обращаю внимание, что она как-то странно моется. Поглаживает, мнет свои груди, сжимает, крутит и дергает за соски. Бабушка ловит мой внимательный взгляд, садится, берет груди в руки и показывает мне их.
— Смотри, Юрик, какие у бабы сиськи, нравится? Видишь какие у меня писюнчики торчат, почти как у тебя, на потрогай, — я трогаю их руками, сжимаю в кулачке соски, приподнимаю висячие груди, "взвешиваю" их. Бабуля красная, распаренная, глубоко дышит и приговаривает: -Давай, внучек, жми, тискай, бабе нравится, бабе так хорошо. Мне нравится эта новая игра, они такие интересные, все в морщинках и пупырышках, так здорово зажать их в кулачек и оттягивать на себя, сколько есть сил, или давить их пальцами, пытаясь утопить непокорные столбики в груди.
Вдруг бабуля поднялась во весь рост, встала передо мной так, что ее низ живота оказался прямо напротив моего лба, поставила ногу на борт ванны и чуть раздвинула ляжки. Между ног у нее были редкие длинные волосы, мокро свисающие, черные с сединой. Руками она развела в стороны заросли и я увидел бабушкину письку. Я зачарованно смотрел на это чудо. Выглядело это захватывающе и немного пугающе. Полные валики больших губ, прижатые бабушкиными пальцами к бедрам, внизу огромная темная дыра, открытая и как бы дышащая мне в лицо. Выше располагалась неровная, но крупная "писятельная" дырка, обрамленная с двух сторон небольшими висящими треугольниками морщинистых малых губ сходящихся вверху письки. Все это причудливым образом бугрилось, выпирало, блестело гладкими поверхностями с синеватыми прожилками вен.