Моя мать вышла замуж в третий раз. С первого взгляда, мужик мне не понравился — в возрасте, лысина вот-вот полчерепа съест, да еще с бородой. "Фи-и!". Но, как показало время, я ошибалась — Василь Степаныч оказался мужчина "ого-го!". Просто мечта! Не вру.
Мне восемнадцать лет. Я учусь в колледже на фармацевта, буду работать в аптеке. Моя мать пашет на складе. Ну, "пашет" — не то слово, она там подворовывает. По чуть-чуть. Как она сама говорит — "умно тащу". Дай бог, чтоб так!
Своего отца я не помню, он ушел от нас, когда я еще ползала по полу и писалась в штанишки. Второй мамин муж появился, когда мне исполнилось 5 лет, но и он долго не задержался — стал пить, и мать его выгнала сама. Долго мы жили вдвоем, а месяца три назад она мне заявляет: "Доча! Я нашла подходящего мужчину. Не красавец, не молодой, но ко мне такой и не пойдет… Так что, готовься — скоро у тебя будет отчим".
Ну, отчим, так отчим… дело привычное. Переживу, как-нить.
Короче: через две недели, в выходной, когда мать вызвали на склад в связи с ревизией, мы остались с Василь Степанычем дома одни. И он, незаметно так, подъехал ко мне: сначала за ушко потрогал, потом по спинке погладил. Я не сопротивлялась — смотрела, усмехаясь: чё он предпримет дальше? Насколько далеко распространяются его планы в отношении совокупления с дочерью жены? Жуть стало интересно! Думала: ща полезет с граблями, а я ему по мордам! Во, смеху будет! Потом еще и матери расскажу — ваще умора!
Но вышло совсем не так, как я предполагала.
У Василь Степаныча оказались на редкость нежные руки. Ничего удивительного! Он никогда не работал на стройке, ничего квадратного не катал, ничего круглого не таскал — он был часовщиком. Тонкая работа требовала тонких пальчиков. Пальцы у Степаныча тонкими не были, но они были нежными и чуткими. Я это на себе испробовала. И поняла, почему мать так ухватилась за него.
Не успела я сообразить, чё происходит и когда мне начинать ржать — как оказались мы с ним на диване. Он так ловко отогнул край моих трусиков, проникая пальчиками за запретную черту, так нежно теребил мои губки и клитор, так страстно целовал меня (не обдавая перегаром и табачищем!) , что я растаяла. Клянусь, не ожидала от себя! Мне было так здоровско, будто затащил меня в постель не пятидесятилетний мужик, а… Брэд Питт!
А потом… А потом, девочки, он уволок меня в Поднебесье. В Страну Женских Грёз. Одними пальчиками. И язычком. Так далеко и высоко я не летала. Ни с кем. Это — Нечто! Чудо из чудес. Божественно и сказочно.
Еще одна правда (только правду и пишу!) — член Василь Степаныча меня не поразил. Глупо было ожидать увидеть нечто громоподобное у старикана. Я девушка не глупая, кое в чем разбираюсь и понимаю, есть с чем сравнивать: конец Степаныча был короткий и кривой. Но не это главное. Главным были руки отчима — он творил ими чудеса! Я бы ни за что не легла с мужем матери, если б не его пальчики. Фантастические пальчики!! Про всё забыла. Мое сознание превратилось в маленькую точку, взвилось в космос и уплыло в безвоздушное пространство… где нет самого пространства и времени. Там нет Ничего — есть только Великое Наслаждение. Оно заполняет собою отсутствующее пространство, оно останавливает время и замирает в этой Невероятной, Невозможной Точке. Конец света. Или начало? . .
Я страстно ласкала отчима, с благостью вспоминая, как десять минут назад летела по небу, поднимаясь выше туч, дотронулась до солнца и была обожжена невероятным, потрясающим, божественным, всепоглощающим и всепожирающим оргазмом! И не умерла при этом. Всё это дал мне немолодой мужчина! Его прикосновения. Его опыт и знания. Милый и тихий часовщик… НЕРЕАЛЬНО!!!
Вот как бывает, девочки.
Моя ответная реакция не могла быть иной — мне хотелось доставить ему такое же удовольствие! Я жаждала дать ему всё, чего он захочет! Даже больше! Я не могла по-другому! Моя суть кричала от… любви к нему. Восторгалась им. Почти боготворила. Это так! Скажи мне кто-нибудь пару недель назад, что я воспылаю страстью к пятидесятилетнему мужику — умерла б со смеху!
Я не умерла — наоборот, я ЖИВУ. Только сейчас стала ЖИТЬ. Стала понимать, ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ — женское счастье?