— А если они все получают высокие баллы?
— Хороший вопрос, — улыбнулась Сергиевская, — Очень непростой выбор, я согласна. Нам всем приходится задумываться об этом раз в год. Ну, вкратце схема такова: с двумя вы и сами справитесь. С тремя… Вспомните свое посвящение — пусть и как эпизод, но вы же и троих обслуживали? А до этого у вас был такой опыт?
— Один раз, — опустила глаза Лиза.
— Ну вот видите, значит, в копилке уже два случая — немало для вашего возраста! Но, скорее всего, это излишне: ведь они успевают не только по математике. У Ашмарина, например, пятерки по химии и английскому. Почему бы не призвать на помощь Аллу или Олесю, а то и обеих? А у Рогера хорошо с историей, и если у него будет пятерка, то и я помогу. На итоговом педсовете мы все это обсуждаем и планируем. Но не все так просто — кто-то из них может отказаться делить вас с кем-то. Когда будет о чем говорить, обсудите это с каждым в отдельности. Раз они уже знают, что полагается за победу, обсуждать это будет легко.
*****
— Я не об этом. Как женщина — она какая?
— О, она бесподобна. Я же говорил — в минете она понимает больше, чем Пеле в футболе. Она знает такие приемы, такие движения! Более глубокого горла, нежных губ и гибкого языка…
— А в остальном? — прервала Лиза. Этот панегирик был ей немного неприятен. К тому же, раз директриса не спит с женщинами, значит, и проверить слова Егора на практике Лизе не суждено…
— Еще лучше.
— Ты часто с ней…? — хотя Лиза и пользовалась тем, что задает такие вопросы, которые не посмеет задать никому и никогда больше, но произносить вслух ключевые слова все еще стеснялась.
— Ну, раз в неделю как минимум.
— Как это?! — Лиза даже приподнялась на локте.
— Звонит мне, когда у меня нет урока. Я прихожу к ней в кабинет. Она как-то сказала, что при ее нервной работе ей надо как-то сбрасывать напряжение. Вот я и сбрасываю.
— Всегда одним образом?
— Что ты! Я же говорю — она мастерица. Ни разу ни одна наша встреча не повторилась!
— И… в попку?
— Бывает.
— Кончаете по сколько раз?
— Обычно по одному, но однажды целых три. Мы уже настолько хорошо друг друга чувствуем, что кончаем исключительно одновременно.