На самом деле, мне жутко хотелось. Это было очень странное ощущение, потому что тупая боль долбила мне по пузырю изнутри, но в тесные плавки упруго давили на набухший член, и от этого становилось совершенно невозможно намочить штаны. Терпеть приходилось всё равно, но идти получалось свободно.
Самое сложное было пропускать по тропинке мимо себя девчонок и их мам. Просто проклятие какое-то в этот вечер было на катке с этими мамами. Все они словно невзначай мне улыбались. Может потому что у меня был взъерошенный вид. Но мне-то казалось, что они всё замечают и понимают, эти мамы в пушистых шапочках на блестящих глазах.
И всё-таки я дошел. Пару раз, когда по тропинке никто не шел, а те, кто катались за бортиком, конечно мной не интересовались, я обеими ладонями в обледенелых перчатках прижимал себе пониже живота и вдыхал морозный воздух сквозь зубы. Так становилось легче, но только чуть.
А вот дойдя до снежной расщелины, я, честно говоря, чуть сразу не обоссался. Потому что я уже был готов перейти с ходьбы на бег, когда увидел, что прямо на пути стоит какая-то девчонка, тоже наверное класса из седьмого, маленькая такая, и смешливая на вид. И главное, смотрела прямо на меня, довольно бесстыдно, как будто специально меня тут поджидала.
Я постарался пройти мимо нее, но обледенелые следы пробили в снегу только узенькую стёжку, и попытавшись сойти с нее, я провалился по колено в снег. Мочевой пузырь бултыхнулся внутри меня, явно протестуя против такой бесцеремонности.
— Пройти можно? — почти простонал я.
— А куда? — бойко поинтересовалась девчонка.
Трудно было поверить, но похоже она просто издевалась. Стояла тут на морозе и ждала, пока прибежит мальчик, которому очень хочется, чтобы вдоволь над ним покуражиться.
— А тебе-то что? — огрызнулся я — куда надо, туда и иду:
Она была совсем мелкая и хрупкая на вид, поэтому я просто шагнул вперед, собираясь просто отодвинуть. В крайнем случае сядет в снег — беда невелика. Я девочек никогда до того не обижал, но в таких экстремальных обстоятельствах как-нибудь с совестью договорюсь.
Стоило мне коснуться ее плеча в симпатичной шубке из искусственного меха, как случилось самое страшное, чего я ожидать никак не мог. Девчонка выставила перед собой ладошку, но не за руку меня схватила и даже не за плечо. Ее ладошка точнёхонько ткнулась мне в живот, в самый переполненный мой пузырь. А улыбающиеся глаза заглянули в мою перекошенную страданием физиономию.
— Ай! — взмолился я — Ты что делаешь? Отпусти! Ай! Не дави так: Я писать очень хочу: Очень-очень:
От неожиданности я заговорил жалобно как малыш в детсаду, и это кажется девчонке понравилось. Я почему-то сразу подумал, что у нее есть младшие братья. Она ослабила свою разбойничью хватку, и с ласковой такой улыбкой проговорила:
— Так бы сразу и сказал: И ничего бы не было: Я бы тебе тоже самое сказала: