— Андрюшечка, сладенький, как там здорово. Торчу я от тя конкретно. Потрогай стояк какой. Можно я там залупкой поглажу, а? Ты не ссы, я так сверху токо, ну может на полшишечки сунусь и все. Давай, а. Те как заболит, я сразу все-все прекращу. Я ж те такой кайф невъе*енный подарил. Давай-ка, ей-бо, чуток токо:
Андрей гудит отрицательно, да головой в стороны мотает, нехотя так, типа — против, да не очень. Ну, я тут долго рассусоливать не стал. Взобрался ему меж лапищ лохматых и давай головкой по волосне мокрой, да по розочке шоколадной шастать. Повожу, повожу да приставлю, да нажму лёгонько и опять вожу. Парень затих совсем, не зажимается, весь в попиных ощущениях: А я и впрямь засаживать не собирался. Помню, как у самого в первый раз было, хоть и подготовили меня основательно.
Розочка его становится все мягче, эластичнее. Набалдашник вспухает. Я медленно покачиваю ствол и вминаюсь в его очко все глубже, чувствую, как подкатывает новая волна кайфа. Отвердел и его толстяк и Андрей покачивает его, хрипя и подаваясь мне навстречу. И тут я взрываюсь бешено, дергая рукой и заливая волосатый торс спермой!!!
Меня догоняет Андрей и теперь уже его фонтан орошает наши тела. Обессилено валюсь на него сверху, и с полчаса мы просто летаем, отходя от кайфа: Оба потные, обкончанные, сворачиваемся и тихо вернувшись на базу, заскакиваем в летний душ. Очистившись от следов страсти, застирываем майки, вытираемся насухо и ползем на кухню. Голод зверский. Наскоро соорудив кучку бутербродов, прихватываем последнюю пару бутылок пива, и там же стоя, все это сминаем за 5 минут. Теперь можно и отдохнуть. Забурился я в колыбу, да и продрых до самого обеда. Проснулся, а Рыжик под бочком сопит, скрутился, как теленочек молочный прямо. Попцом остреньким мне живот греет. Приятно. Нежность так и захлестывает. Разбудил поцелуями ласковыми.
***
Во время обеда все были смурыми да расслабленными. Отходили от вчерашнего. Водку уже никто не жрал.
После обеда Богдан объявил на вечер культурный отдых без попойки, чтоб к утру все были как стеклышко — на горку соседнюю прем. Я выделил денюжку и отправил в село 2-х гонцов за пивом-минералкой на вечер. Человек восемь устроились загорать у бассейна. Андрюха опять вился вкруг Анюты. Лиля видать решила развести на "большую и светлую" дружка рыжика — замуж-то надоть. А я, завалившись в траву с Витей рядом, задумался опять о разговоре со старшИм.
Это ж когда мне пацанчика распечатывать? Попочка его крутая заводит так, что аж дух забирает. Ежели на рассвете начать — успею ли? А там в горы сразу и завтра, и послезавтра. Погода стабильная, вряд ли испортится так сразу: А после гор это ж когда еще припрем, да уставши будем поначалу. Так, думаю, — если крутить пацана, то сегодня разве. Завтра скажется больным, да отлежится как раз. Думаю я себе это, а буй уж торчком. Перевернулся на живот и дальше прикидываю. Ток промыть бы жопень ему надо. Да и мне не помешало бы, на авось. В селе аптекой и не пахнет. Может на базе в медпункте есть чё? Тут гляжу — директор у ворот крутится. Подскочил я к нему и тихо так:
— Здоровеньки булы. Проблема тут у меня понимаете, может подмогнете как. Че-то второй день по большому никак сходить не могу. Запор видно. В медпункте у вас ничего не найдется, часом?
— Как же не найдется — отвечает — полный комплект у нас. И груша и кружка Эсмарха и таблетки разные — все есть.
Пошли мы с ним в дом, в медпункт запыленный вошли. Я ему и говорю:
— Таблетки не надо. Фиг знает, помогут ли. А груша боюсь маловата будет. Давайте кружку эту вашу: в самый раз она. А я потом отдам.
Глянул он на меня с хитрецой:
— Ну, бери, очищайся. Не поможет, может, другое че удумаем. Гляди, может еще кому там прочистить надо. Чтоб фунциклировало все путем.
А сам пузишко поглаживает, да лыбится щурясь. Сечет мужик. Видать всякого с туристами навидался.
А я не оробел, тоже с улыбочкой так:
— Ну это обязательно, порасспрошу. А может и вам че прочистить, иль помассировать надо? Так мы это — с удовольствием. Могу сам, могу и помощника подтянуть.