— Почисти, шлюшка. Только старательно, — предупредила я.
Влажной попкой я уселась на столешницу и раздвинула ножки, стала водить пальчиками по воздуху, с интересом наблюдая за тем, как ты делаешь бытовую работу, когда твой член стоит колом и совсем не хочет успокаиваться. Молоко стало течь по уголкам моих губ, капать на шею, на грудь: Сразу вспомнилось, как я заставляла тебя макать член в стакан с молоком, а потом пить: Я много чего делала с тобой лишь для того, чтобы ты почувствовал мою власть и свою ничтожность передо мной. Ты только игрушка: вещь: губка для любой влаги.
— Убери молоко с моего тела, — приказала я, после того, как ты справился с предыдущим заданием.
Твои губы нежно легли на мою шею, языком подбирая капли молока. На меня словно подул холодный ветерок. Разряд прокатился по кончикам пальцев, я снова почувствовала острое желание обладать тобой, восседать. И чем ниже твои губы опускались вниз, тем сильнее я сходила сума. От очередного поцелуя соски стали твердыми и очень чувствительными. Ты целовал грудь со всех сторон, почти оставляя на ней засосы, и я позволяла тебе наслаждаться формами, возбуждаясь при этом еще сильнее. Я подалась навстречу тебе, пальцами руки зарываясь в твои волосы и сладко шепча:
— Бесполезная тряпка: никчемная игрушка: ненавижу:
В то время как мои мысли молили тебя: "Еще: будь только моим:"
Твой язык стал накручивать круги вокруг моего пупка, покусывая его зубами, оставляя мокрые дорожки. Снова ярость ворвалась в мою душу, срывая покрывало нежности. Моя рука ухватилась за волосы и оттащила твои губы с животика. Свободной рукой я провела ногтями по щеке, оставляя тонкие дорожки царапин. Я словно щекотала твои нервы, перебирала переживания, оголяя их.
— Ты все время демонстрируешь свой характер, свою сущность завоевателя, — улыбнулась я, облизывая свои пересохшие губы. — Но ты всего-навсего жалкий раб, который сегодня будет страдать, ради моей потехи.
Я спрыгнула со стола, нагнула тебя так, что твои руки упиралась о столешницу и без смазки стала вводить в твою попку морковку, в то время как другой рукой дрочила твой член со скоростью подобной жесткому сексу. Я сильно сжимала ствол, заставляла тебя облизывать мою ладошку и снова возвращалась к горячей плоти, желая довести тебя до финала. Я не спешила с твоим анусом, хоть за время нашего общения там побывало уже все, что только можно. Я пропихивала аккуратно, сантиметр за сантиметром, иногда сдавай назад и проходя дистанцию заново.
— Моя Госпожа, — прошептал ты, чувствуя настоящую агонию.
— Скажи спасибо, что это не имбирь в твоей заднице, — простонала тебе в ушко и укусила за хрящ.
Вязкая сперма залила мою ладошку и последним толчком я закупорила твою попку, не желая пользоваться игрушками, которых у тебя было предостаточно. Дискомфорт взамен на оргазм был получен. Я отступила, вытерла руку о твою грудь и, шаркая тапками, направилась в спальню: я хотела выйти с тобой в свет, пройтись по улицам, держа тебя около себя.
— Одевайся, любимая вещь. Покажешь мне в лифте, какие из моих трусиков ты решил надеть:
Ты нужен был мне, как воздух, вовремя моего отпуска. Ты и был моим отпуском, моим отрывом от земли и полетом: моим пластырем и отдушиной.