Потом он сказал:
— Так, пора и делом заняться! Сейчас покажу вам наш экспериментальный ресторан. Встаём!
Мы хотели одеться, но дядя Джон повёл нас в гардероб и сказал, что практикантам в заведении предназначается спецодежда.
Он открыл нам шкафчики: за дверками висели два чёрных платья с белыми кружевами.
Я чуть не засмеялась, когда увидела, какие глаза стали у Саши. Наконец-то он поймёт, что все эти важные разговоры и жесты, и кодексы не стоят тех неизвестных дверей, к которым они могут привести!
Саша размышлял, рассеянно поглаживая пальцами краешек своей письки. Я видела, что и дядя Джон это видит.
— Что, платьев не видели никогда, что ли? А как же, по-вашему, я буду для вас проводить практику? Мы внедряем передовой метод профессора Лихнякевича. Товарищ Лихнякевич научно доказал с позиций марксизма-ленинизма, что выработке ферментов при жевательных усилиях способствуют зрительные объекты укороченного фасона и феминизированного типа. Нам в нашем экспериментальном заведении не нужны трусливые лентяи. Всё, практика отменяется, едем обратно а лагерь!
И этот дурак вновь купился! Он подбоченился и со словами "кто трус?" выхватил платье из шкафа. Вместо того, чтобы после великолепно проведёного времени среди фазанов и ситро спокойно вернуться спать в лагерь.
— Ну вот и молодец, — промолвил дядя Джон и развернул перед нами спецодежду: чёрные чулки, кружевные пояса и бюстгальтеры. Внизу стояли туфли на высоких каблуках.
— Одевайтесь, я сейчас вернусь.
Я быстро оделась; не терплю своей наготы, особенно в присутствии хулиганов. Саша ещё полчаса возился с застёжкой лифчика, потом он не мог подцепить чулок к подвязке; наконец он, выругавшись матом, задрал мне подол и, всмотревшись, сделал, как я.
Дядя Джон появился в своём всегдашнем костюме. Он приколол нам на грудь таблички: "Саша" и "Женя".
Мы сели на два стула. Я поёжилась: без трусов моя попа, оказывается, могла соприкасаться с любой поверхностью. При этом внешне всё выглядело прилично, ведь платье пристойно прикрывало бёдра, и никто бы не догадался, что под ним я осталась голая. Я тревожилась и краснела, сжавшись в комок, балансируя на краешке стула. А Саша оставался спокоен и хладнокровен. Мне захотелось его ущипнуть, привлечь его внимание к моим терзаниям, чтобы он защитил бы меня.
— Значит, так, девочки, — туфля дяди Джона легонько стукнула Сашу по коленкам, заставив его свести свои ноги вместе. — Сейчас мы с вами пойдём в экспериментальный зал, где люди не просто едят кашу и щи, и пьют дореволюционный компот, нет! В этом заведении человек получает помощь человека в выборе блюд. Наша задача предложить гражданам весь ассортимент продукции наших квалифицированных поваров, окончивших с отличием кулинарный техникум имени Марата. Чтобы установить доверительные отношения с посетителями, наши помощники, не побоюсь этого слова, официанты, облачены в форменные платья согласно методу Лихнякевича. Отбросим ложный буржуазный стыд и внесём новое общественное содержание в устоявшуюся форму. Вы теперь не официанты, а официантки. Крепите это новое имя делами своими. Сейчас мы пойдём в наш коллектив энтузиастов, где вас встретят с распростёртыми объятиями и научат приносить пользу обществу. Человек человеку — друг, товарищ и брат. Пионеры! Будьте готовы!
— Всегда готовы! — вскочили мы с Сашей.
Дядя Джон довольно улыбнулся и поманил нас за собой.
Мы прошли через сад и вступили в дом, где проводился эксперимент.
Окна благодаря своим широким проёмам давали много света, приглушённого листвой деревьев снаружи и салатовыми ламбрекенами внутри.
По всему залу стояли столики, накрытые зелёными скатертями. За некоторыми из них обедали.
Я увидела девушку, которая шла через зал; на ней было такое же платье, что и на мне, и на Саше. Увидев нас, она улыбнулась и подошла к дяде Джону:
— С новенькими как обычно, Джон Карлович?
— Да, Оля, давай, введи их в курс дела.
Дядя Джон объяснил нам, что Оля станет нашей наставницей, и мы должны её слушаться. После этого он исчез, а Оля показала нам…
Мария Валентиновна, вновь прибегаю к Вашему заступничеству; давайте станем набрасывать покровы на некоторые эписодии, которые кажутся мне не столь важными для моего сочинения. Ей-Богу, лучше диктант! Мария Валентиновна, можно выйти?
Оля показала нам, как набрасывать скатерти на столы и расставлять на них тарелки с вилками и ложками.
Это показалось мне интересным: я иногда помогала маме накрывать на стол, и мне это в принципе нравилось, как нравилось также надевать фартук на кухне, если меня заставляли мыть посуду или крутить говядину в мясорубке.