— Они уже трахаются вовсю!
— Ну и что?
— Нет, ну как ты не понимаешь! Им по четырнадцать лет, а они уже…
— Тю, ты в какое время живешь?
Наташа Боронина ходит из угла в угол, нервно размахивая рукой с зажженной сигаретой. Сигарета дымит и испускает на редкость противную вонь.
— Ната, ты бы лучше курить бросила. Это вреднее, чем здоровый секс.
— Какой он на х… здоровый! — Наташка матерится редко, но сейчас ее, видимо, прорвало. — Эта писюшка малолетняя совсем сдурела. Блин! Что я матери скажу?
— А мать когда приедет?
Наташка глубоко затягивается и стряхивает пепел прямо на ковер.
— Недели через две-три.
— Ну нормально, тогда уже мы будем знать, залетела Ритка или нет. А там, может, и говорить ничего не придется.
— Дура ты, Любка!
Наташа-Наташа, бедная моя правильная подружка… Хороший ты человечек, только слишком умный. И слишком правильный. А вот поди ж ты, какая злая шутка матери-природы: сестренка у тебя порочная насквозь. Девочка, которая в двенадцать лет уже интересовалась у меня значением слова "лесбиянка" и пытавшаяся спровоцировать на подобные забавы, явно не создана для целомудренной жизни.
Наташка зло вдавливает сигарету в пепельницу.
— Я иногда не понимаю, когда ты говоришь серьезно, а когда издеваешься.
Ох, Наталья… Если б ты знала, насколько я сейчас серьезна!
Неделю назад Ритка выхватила меня возле своей школы и вцепилась в рукав мертвой хваткой.
— Люба, дело есть.
— Валяй.
— Нужна свободная хата. Сегодня.
Я окинула ее веселым взглядом.
— Ну, и кому ты решила подарить в итоге свою невинность?
— Никите.
— Одобряю твой выбор, дитя мое.
Вокруг Риты увивается квартет вечно возбужденных юнцов. Самый младший — это и есть Никита — учится с ней в одном классе, самый старший всего на год моложе меня. Впрочем, эта кандидатура уже ликвидирована. Буквально на днях я его затащила к себе и тщательно обработала. Парень что-то блеял и пытался отшутиться, ссылаясь на нездоровый интерес к нимфеткам, но путем несложных женских хитростей быстро был направлен на путь истинный. Трахался, кстати, он довольно неплохо. Возможно, потом Ритка устроит мне скромную сцену ревности, впрочем, от нее не убудет.
Я улыбнулась при воспоминании о своей активности в отношении этого дивного мужского экземпляра.
— Валера, мне надо с тобой поговорить насчет Ритки.
Валера икает и подозрительно смотрит на меня.
— Да не бойся ты, я не собираюсь тащить тебя в ментовку за домогательство к несовершеннолетним.
— Так ей четырнадцать уже, уголовный кодекс разрешает.
— Зато не разрешаю я. Балбес здоровый, а вдруг она по дурости втрескается в тебя?
— Ну…
— Не мычи! Сегодня вечером чтобы был у меня.
— А… А зачем?
Устало вздыхаю.
— Валера, ты правда такой идиот или просто прикидываешься?
Наш разговор о неправильности его устремлений занял не более семи минут. Оборвала я этот диалог быстро и конструктивно.
— Значит так, Валера. Ритку ты не трахаешь. Дите она еще, да и у нее без тебя поклонников хватает.
— Да я их как щенков расшвыряю!
— Не надо, Валера. Не надо. Предлагаю тебе полноценный обмен. Я, конечно, давно уже не девственница, но зато обещаю выполнить все фантазии.
Он смотрит на меня обалделым взглядом.
— ВСЕ?
Ох ты ж, мама родная… Мальчик, мальчик! Ну какие у тебя могут быть фантазии в таком возрасте? Привязать полотенцем к кровати? Вымазать медом и облизать? Трахнуть красивую бабу по полной программе? Это даже не фантазии, а так… Как говорится в старом пошлом анекдоте, "жалкое подобие левой руки". Если бы ты знал, что мы вытворяли с Гариком-Летчиком, ты бы забыл о существовании такого жанра, как порнофильм. Гарик, конечно, псих, но псих талантливый. Так, как он умеет завести бабу, могут немногие.
— Валера, запомни раз и навсегда: для любовников нет ничего запрещенного, если только их секс доставляет удовольствия ОБЕИМ сторонам. Усвоил?
Он ошарашено кивает.
— Все, свободен. Жду тебя сегодня вечером в своей постели. Увижу возле Ритки — откушу то, чем ты меня собираешься ублажать.
Как я и предполагала, никаких особых фантазий у Валеры не оказалось. Я долго потешалась над тем, как он пытался объяснить эзоповым языком, что хотел бы попробовать анальный секс. Там были такие речевые обороты…
В итоге юноша ушел полностью довольный собой и мной. Я, впрочем, тоже не осталась обиженной.
А вот Никита мне нравился. Очень красивый мальчик из хорошей семьи, в которой даже завтракают, наверное, с салфеткой за воротником, а водку пьют исключительно из второго стекла. Умный, неторопливый, знающий себе цену. Он, скорее всего, тоже еще девственник, но, возможно, так даже будет лучше. Я не уверена, что у них с Ритой получится что-то надолго, но в любом случае для нее это оптимальный вариант начала половой жизни.
А уж если быть совсем честной, то через Ритку я хотела подобраться к перевоспитанию Натальи. Нет, я, конечно, все понимаю: мораль, семья, папина любимица, отличница и спортсменка — такие девушки умеют ценить себя и хранить верность. Только Наталья хранила ее неизвестно кому. Молодые люди долго с ней не задерживались, потому что уже где-то через пару недель начинали намекать на интимные отношения, а у Натальи в такие моменты врубался на полную мощность гормон агрессии. Рекорд встреч с ней поставил какой-то Вася, на редкость меланхоличный и задумчивый человек. Их роман продлился целую осень — с начала сентября по конец декабря. В конце концов, даже Вася не выдержал и попытался объяснить Наташке, что и его терпению пришел конец.
Наталья устроила истерику и выгнала его с пожеланием больше никогда не встречать на своем правильном пути. Вася гордо удалился и уже через месяц вовсю радостно трахал какую-то школьницу, не обремененную вопросами морали.
К Наталье с душеспасительными беседами я подкатывалась неоднократно. Все-таки, в двадцать четыре года оставаться девственницей — это явный перебор. Наташка отмахивалась от меня, как от назойливой мухи.
— Люба, ну я не могу как ты…
— А что "как я"?
— Да ты ж с мужиками жить начала вообще в неприличном возрасте.
— И кому от этого плохо?
Вот странно: всех своих подруг, ведущих, по моему скромному мнению, не такой уж бурный образ жизни, Наталья порицает. А меня любит, несмотря на то, что ей известна значительная часть моих похождений. Где логика — непонятно.
— Ну, не хочу я быть такой — и все!
— Красивой, уверенной в себе, интересной?
— Тьфу на тебя, Любка!