Татьяна хрипела, глаза выкатывались из орбит, но никаких попыток к сопротивлению она уже не подавала. Наконец Феденька издал совершенно звериное рычание, всадил свой брандспойт Татьяне Андреевне чуть ли не в лёгкие и разрядился. Разряжался он также как до этого бил и трахал — долго, с чувством и знанием дела. Беспомощная жертва едва не захлебнулась от целой Ниагары спермы, мгновенно переполнившей глотку и рот и хлынувшей на лицо и грудь.
— Давай, давай, облизывай! Хотела пить — отрабатывай. Заодно и поужинаешь! — приговаривал довольный самец.
Татьяна безропотно проглотила всё, что попало в неё, облизала, как могла губы и подбородок и со всем тщанием очистила феденькино достоинство и его окрестности от всяких намёков на сперму.
— Замечательно! Эта работа вполне может быть оплачена!
Перед ней возни запотевший стакан с прохладной минералкой. Она залпом осушила его.
— Ещё! Пожалуйста! Ещё воды!
— Обязательно, но придётся ещё поработать!
— Я… Мне… Хорошо, я готова
— Чудесно, но сначала ещё раз посмотрим выполнение предыдущего задания.
Новая вспышка света сначала ослепила. Потом перед её глазами возник большой светящийся прямоугольник плазмы, на экране она увидела себя голую на коленях, страстно сосущую член.
— Изумительно! Не послать ли районному прокурору? Или вашей прелестной дочурке, Татьяна Андреевна? Да не волнуйтесь, я пошутил. Пока не буду! А теперь будьте так добры встать на четвереньки. Ваш минет въявь и на экране, кажется, возбудил Васеньку и Сёму. Ребята, не стесняйтесь!
И едва Татьяна встала в предложенную позу, как две крепких руки обхватили её бёдра, и поршень, по ощущениям явно не менее феденькиного, с размаху вошёл в её давно уже мокрую дырочку. Одновременно ещё один мужской причиндал ткнулся в её губы. Теперь она оказалась насажена сразу на два члена и мерно скользила по ним вперёд и назад. При этом тот, которому она с уже гораздо большей сноровкой, делала минет, лишь удовлетворённо урчал, как кот. Второй же явно всё больше входил в раж. Толчки становились всё чаще и глубже, периодически он с оттяжкой шлёпал женщину по заду.
— Давай, сука, давай, работай жо. . й! Пока я тебе в эту самую жо. . не засадил!
Представив себе такую перспективу, она начала энергично подмахивать.
— Вот так, давай, б… ь!
— Холоднокровнее, Сёма! Ты не на работе! — баритон со знанием дела процитировал Бабеля — И вообще, привыкай к разнообразию, поменяйтесь ко!
Минутный перерыв на пересменку, и в рот следователя прокуратуры устремился член, обильно смазанный выделениями вышеупомянутого следователя, а в её девочку устремился тот, который она увлажнила свой слюной и остатками феденькиной спермы. Всё смешалось в голове. Она уже забыла кто она, как, почему и где находится. Осталась только эта безумная скачка на двух болтах разгоряченных мужиков.
Исподволь откуда-то снизу начала наползать совершенно неуместная в сложившейся ситуации истома. И совершенно неожиданно для себя униженная, избитая и изнасилованная Татьяна бурно кончила. Через несколько секунд тоже произошло и с её партнёрами. Правда, их поведение контролировал неумолимый баритон. Именно он, увидев спазмы Татьяны и услышав её сладострастный стон, спокойно отметил:
— Джентльмены, не увлекаемся, кончаем на даму! Васенька, надеюсь, ты не мечтаешь размножиться с помощью нашей очаровательной гостьи?
В соответствии с полученным заданием джентльмены честно кончили на свою партнёршу. Та обессилено рухнула набок.
— Ну вот, первый урок окончен. Воды даме! — её опять напоили, на этот раз — досыта — всё той же ледяной минералкой. Вновь вспыхнула плазма, и Татьяна смогла оценить уже свои подвиги с двумя партнёрами. М-да, выглядела она своеобразно. Такое иногда встречалось в следственных материалах, особенно в последнее время, когда он начала расследовать дело о пропаже нескольких студенток педуниверситета. Но, пожалуй, кадры с ней превосходили всё ранее виденное. Как страстно она подмахивала… . А как чмокали ее губки на стволах кавалеров…
— Босс, она очухалась! — неожиданно раздался новый голос, — что с ней делать?
— Сюда, конечно! Татьяне Андреевне нужна компания!
Какая-то возня позади, приглушенный стон, тот же голос уж не спрашивает, а понукает:
— Давай сюда, слепошарая!
К ней в круг света вталкивают ещё одну обнаженную женщину. На запястьях — наручники, на голове — плотный бумажный пакет.
— На колени! — команду сопровождает недвусмысленное нажатие на плечи и толчок под коленки, женщина оказывается рядом с Татьяной.