К наручникам тут же карабином крепится цепь, еще две крепятся на лодыжках. Только после этого с головы несчастной сдергивают пакет и она морщится от света и пытается осмотреться сквозь сощуренные веки и спутавшиеся каштановые волосы. На лице испуг, смятение, непонимание. Но лицо очень правильное, красивое. Да и фигуркой соседку Татьяны Бог не обидел. Она молода, не более двадцати пяти, ростом, как и Татьяна, порядка метра шестидесяти, покатые плечи, высокая крепкая грудь ("Троечка, как у меня" — подумала Татьяна) , редкая в наши дни выраженная талия, красивые бедра и аппетитный округлый задик, ножки стройные подъёмистые.
— Ну вот, теперь все в сборе! — комментирует хозяйский баритон. — Ольга Ивановна очнулись!
Женщина, мучительно щурясь, машинально пытается облизнуть губы
— Воды…
Боже, она чувствует то же, что и я — проносится в голове у Татьяны, — а эти… Они же сейчас будут её точно также…
— И какие же вы все одинаковые — резюмирует издевательский баритон — обе, как по сценарию, ни здрасте, ни пожалуйста — сразу воды! Вот Татьяна Андреевна, наверное, уже догадалась, что сейчас будет, правда, Татьяна Андреевна?
— Дааа… — выдавила из себя Татьяна
— И правильно догадались. Ольга Ивановна теперь тоже будет отрабатывать все, что она выпьет, съест, ну и так далее. Как и Вы. Потому что она, хоть и не следователь, тоже любит интересоваться тем, чем лучше не интересоваться вовсе. Есть такая вторая древнейшая профессия — журналистка называется!
— Пить, пить, умоляю, пить! — оживает умолкнувшая, было, соседка.
— Вот, тон уже верный, учитесь, Татьяна Андреевна! Сразу умоляет. А вы действительно так хотите пить, моя прелесть? — это уже к Ольге
— Да, да! И, пожалуйста, отпустите меня!
— Ну, сразу отпустить такую красавицу! Мы еще даже не познакомились, как следует! Так вы готовы на всё, чтобы напиться?
— Да!
— И даже на это?
Вновь вспыхивает плазма и теперь уже Ольга смотрит на то, как Татьяна зарабатывала свой глоток воды. Губы ее дрожат, на глазах слезы. Она быстро оглядывается на Татьяну, мол, это все правда? Татьяна безнадежно и утвердительно кивает. И Ольга, увидев, как на экране Татьяна сама отсчитывает удары, а потом делает минет и отдается сразу двоим мучителям, ломается
— Хорошо, да, конечно, я все сделаю, только, умоляю, не бейте и отпустите нас!
— Нас, надо же! Похвальное чувство коллективизма, весьма редкое в наши дни. Вам бы о себе подумать, Ольга Ивановна! Впрочем, ладно, вы же пить хотите. Водичку. Минеральную. Чистую. Ледяную. С пузырьками!
После каждого слова уже обе женщины непроизвольно облизываются. Татьяна непроизвольно двигается
— Шеф, смотрите, первая ноги раздвигает! — раздается басовый шепот Феденьки и довольный гогот остальных.
— Ооооо! Татьяна Андреевна, я вижу, Вам понравилось! Мальчики, кто желает помочь нашим очаровательным гостьям напиться?
Гулкие тяжелые шаги, сильные руки легли на бедра, пахнущая табаком рука подняла подбородок к ширинке
— Давай, работай!
Татьяна вновь уже привычно начинает обрабатывать самым кончиком язычка чье-то весьма достойное мужское достоинство, принимает в себя сзади другое и краем глаза видит, как Ольга с покрасневшим лицом и слезами на щеках давится огромной оглоблей, принадлежащей, скорее всего, Феде, а потом вздрагивает, как в судороге, от проникновения в ее влагалище второго сластолюбца. Потом ей уже не до того. Два поршня синхронно двигаются в ней, ее передний визави постанывает, задний смачно хэкает. И ей уже даже приятно. А впереди — водичка! Минеральная! Чистая! Ледяная! С пузырьками!
Что это? Они вышли из нее, на миг слышно пыхтение и глубокий женский стон рядом, а потом в рот входит новая дубинка со странным терпким привкусом. Боже, это же моё, он из меня его вынул! А что второй, почему медлит? Зачем плюнул на зад? Нет! Нет! Нееееееет! На сей раз происходит то, чего она подспудно боялась. Возбужденный оральным сексом мужчина решил попробовать еще и анал. Которого она никогда не пробовала и к которому относилась с крайним предубеждением. А точнее с отвращением.
И вот теперь это происходит. Мужчина, не торопясь, постепенно проникает все глубже в ее задний проход. Еще, еще, еще, кажется, все, назад пошел. Нет, возвращается. Теперь уже быстрее, опять назад, опять вперед. Больно-то как! Скотина! Но надо терпеть! Иначе будут бить. Иначе не будет водички. Опять входит! Ой! Расходившийся "любовник" с размаху шлепнул ее по ягодице ладонью, не уступающей размерами саперной лопатке…