– Давай я тебя понесу, – снова стал гладить Лаврентий волосы Камелии, тёплой щекой она прижала к своему худому плечу руку заботливого друга и не ответила.
– Попробую сама, – сказала она, спустя несколько секунд, ухватилась за липкую от земляничного сока руку вставшего Лаврентия и попыталась приподняться.
– Нет, – вернулась она на пенёк, – что-то внутри, прямо, колышется. Такой, наверно, бывает беременность.
– Сходить за помощью? – спешно спросил друг.
– За скорой, – простонала Камелия.
– Ты тогда: , – снова присел к подруге Лаврентий, но она перехватила его руку своей и не дала договорить.
– Я здесь одна боюсь.
– Шоссе близко.
– Моя смерть ближе.
– Скажешь тоже.
– Откуда мы знаем, что у меня.
– Отравление, – снова стал копаться юноша в популярных медицинских знаниях.
– У тебя вода осталась? – решительно спросила Камелия.
– Да, – достал Лаврентий из пакета бутыль.
– Жаль, что не пластиковая.
– Пластиковую можно найти. Вон здесь сколько людей ходит, – указал Лаврентий на несколько замшелых окурков и пивную пробку. – А к чему она?
– Грязная бутылка не подойдёт, – ответила Камелия после короткого глотка.
– Не понимаю, – качнул кучерявой головой Лаврентий.
– Ты знаешь, что такое клизма? – пристально посмотрела не него заболевшая, продолжая морщиться.
– Ну, – опешил влюблённый.
– Процедура не из приятных, но придётся: , – обречённо скрыла шторами волос покрасневшие щёки Камелия.
– Я: , я: , – замялся Лаврентий, – не представляю себе:
– Придётся представить. Выше нос, – пациентка из последних сил подбадривала начинающего врача. – Помнишь, мы проходили яму? – тяжело спросила Камелия.
– Слева от этого мостика?
– Не мостик, а труба там проходит. Место раньше было заболочено, там должен: , должен остаться тростник.
– Допустим.
– Отыщи посвежей и потоньше.
– Ты и вправду? – мял Лаврентий в потных ладонях пакет.
– В шутку! – выкрикнула Камелия. – Ты не видишь, я подыхаю! Бери разный, а там посмотрим, какой в задницу пристроить:
– Не кричи, я пойду, – согласился одноклассник, – но ты никуда:
– Я двинуться не могу. Поторопись же! Вот увалень, – снова скрючилась Камелия.