Изнутри пещеры пахнуло теплом и веселыми зайчиками света. Я поскорее юркнула внутрь, на ходу ослабляя узел шарфа. Пещерка была что надо, теплая и благоустроенная, именно та, где я и собиралась провести остаток ночи.
Быстро осваиваясь в новом месте, я подошла к стойке гардероба, привычным жестом обмахивая взглядом прейскурант. Так: так: что у нас здесь по воскресеньям: Вход после одиннадцати: Скидки такие, скидки сякие: Неплохо, в подземелье бывает живой звук известных групп, честно говоря, я ожидала худшего.
Пойдет. Остаюсь здесь. Я уже ощутила сладостное потягивание внизу живота, это непередаваемое сладостное чувство ожидания своей розочки. Скинув мягкий полушубок на руки рыжего бугая за стойкой, я поймала яркий жетон и, сунув купюру охраннику, скользнула внутрь.
Она здесь, это точно. Я осторожно осматривала мятущихся призраков залитого неоном танцпола. Несколько бутончиков привлекли мое внимание, но это были только бутончики, мягкие и красивые, но дарящие так мало наслаждения. Мне же нужна она и только она, моя роза, моя сегодняшний приз. Мимо проносились перекошенные лица, крутились ураганы запахов. Неужели мне показалось? Но, нет, сладкий зов внизу живота не становился слабее, наоборот, усиливался с каждой минутой.
Внезапно, я словно споткнулась о невидимую стену. Мягкий шелк кардигана прилип к спине, словно на меня плеснули шампанским. Она! И где-то рядом, буквально у меня за спиной. Стараясь сдерживать бьющую меня дрожь, я медленно повернула голову, всматриваясь в полумрак ниш, окружающих яркую площадку дансинга. Две крайние были пусты, а в левой я заметила сумрачные силуэты. Неужели их двое?
Едва я приблизилась, как изнутри на меня пулей вылетел паренек лет двадцати пяти, зажимая рукой горящую щеку и рассыпая по полу горсть пуговиц разорванной рубашки. Ну, вот и все. Я уселась в кресло и посмотрела на нее, немедленно утопая в васильковых глазах своей розы.
— Привет, — хрипло произнесла я, — я Виола.