— Да, сейчас… — отозвался Расим, но не встал с постели — не меняя позу.
"Ждёт, чтоб ослаб стояк" — догадался Димка… он протянул руку за плавками, и в этот момент почувствовал, как полотенце на бёдрах, стремительно ослабевая, начинает сползать с бёдер вниз… в принципе, Димка успел бы перехватить полотенце, не дать ему упасть на стопы, но мгновенно пришедшая мысль — "пусть Расим меня увидит голым!" — Димку на какой-то миг остановила, и этого мига оказалось достаточно, чтоб полотенце, окончательно ослабнув, устремилось вниз, — полотенце соскользнуло с Димкиного тела, оставив Димку, стоящего вполоборота к Расиму, абсолютно голым…
— Блин! — чертыхнулся Димка, тут же наклоняясь — подбирая полотенце с пола. — Маленький стриптиз, — словно извиняясь, пробормотал он и, тут же быстро выпрямляясь, снова обмотал полотенце вокруг бёдер.
Всё случилось так быстро, а главное, так естественно-правдоподобно, что у Расима ни на мгновение не возникло ощущения, что Димка всё это мог подстроить… да и с какого перепуга у него, у Расима, ощущение такое могло б возникнуть? С него, с Расима, так полотенце слетало тоже, когда он у бабушки летом выходил из летнего душа… всё было объяснимо, было правдоподобно; и вместе с тем… в течение трёх-четырёх секунд — никак не больше! — Димка был перед ним, перед Расимом, совершенно голым, но этих секунд вполне хватило, чтоб Расим во всей красе увидел не только классную фигуру десятиклассника Димки, но и его солидный, по-взрослому свисающий книзу член… Это блеф, что на члены смотрят лишь парни "голубые"!
Любой пацан или парень, имея такую возможность, всегда непременно, хотя бы мельком посмотрит на член у другого парня или пацана, чтобы увидеть, оценить, сравнить… любопытство это — неизменное внимание к члену д р у г о г о — корнями своими уходит в седую древность, когда ещё не было юной Евы, сотворённой из ребра Адама, и юный Адам от нечего делать то и дело рассматривал, изучал и исследовал свой перманентно напрягавшийся пенис, или, говоря на сленге молодёжи, свой личный пипис, справедливо предполагая; что куда-то его можно и нужно всовывать… вообще, история эта достаточно тёмная и; как всё и всегда у святых коммерсантов, довольно двусмысленная, а точнее сказать, лукавая: ведь если Ева была сконструирована, сбацана-сотворена из ребра Адама, то не выходит ли так, что эта Ева, по сути своей, есть ни что иное, как тот же самый Адам?
Ну, то есть… гражданка Ева — это вовсе не гражданка Ева, не какая-то и н а я особь, а это клон гражданина Адама, лукаво замаскированный, закамуфлированный под и н у ю особь продублированным спереди отверстием задним? Два влагалища — на выбор… интересно получается! Но тогда получается, что никаких так называемых гетеросексуалов нет в принципе, что все эти "страшно крутые пацаны", громогласно демонстрирующие свою непогрешимую гетеросексуальность как несомненное достижение мирового прогресса — всего лишь убогие, одураченные недотёпы?
Ведь если Ева… если Ева есть подделанный Адам, то, следуя логике, есть те, кто, не довольствуясь подделкой, любит себе подобных непосредственно, напрямую, и есть те, кто любит себе подобных не напрямую, а опосредованно, прибегая к помощи как бы третьих лиц… черт знает что получается, если во всё это начать вдумываться! . .
Впрочем, ни Димка, ни, тем более, Расим про общих своих пра-пра в лице тандема Адам-Ева по причине отсутствия в том какой-либо надобности никогда и ничего не думали вообще, — в непреднамеренном, совершенно естественном интересе Расима к члену Д и м ы не было ничего т е м а т и ч е с к о г о, и вместе с тем Расим поймал себя на смутной, как бы размытой мысли, что это естественно и даже классно, что у Д и м ы "классный писюн", — пацану в глубине души всегда хочется, чтоб кумир его был во всех смыслах самый-самый… ну, а самым-самым на данный момент для Расима был он, Димка, — прихватив плавки и джинсы, предусмотрительно придерживая, рукой прижимая к животу коварное полотенце, со словами:
— Расик, вставай! — Димка скрылся в ванной, внутренне довольный, что так неожиданно и вместе с тем так клёво, со стороны ничуть непреднамеренно и потому совершенно естественно с этим полотенцем всё вышло-получилось… Д и м а снова исчез в ванной, и Расим, подумав, что дальше лежать в постели будет просто глупо, решительно отбросил в сторону одеяло.
Член у Расима лишь начал ослабевать, теряя утреннюю окаменелость, и потому плавки-трусы всё ещё топорщились, выпирали вперёд крутым бугром; "хорошо, что Дима ушел… а то как бы я встал?" — подумал Расим, тут же беря в руки джинсы, чтоб ими прикрыть себя ниже пояса… в принципе, можно было б спокойно одеваться, но Д и м а с утра принял душ, и Расим решил от него не отставать, тем более, что Д и м а его, Расима, уже спросил, пойдёт ли он в душ… конечно, пойдёт! В номере было совсем светло — в окне сквозь тучи проглядывало солнце, и день за окном обещал быть сухим и солнечным, — ожидая, когда Димка когда выйдет из ванной, Расим посмотрел на своём телефоне время: ополоснуться, как Д и м а, он успеет! Потом, через сорок минут будет, завтрак… потом — разные экскурсии… и всё это время он будет рядом с Д и м о й… клёво!
Расиму подумалось, что если он будет рядом с Димкой, то он будет чувствовать себя куда уверенней, и хотя никаких причин, чтоб чувствовать себя неуверенно, у Расима не было, всё равно ему было приятно думать-осознавать, что Д и м а будет постоянно рядом… разве это не клёво? Когда в школе Зоя Альбертовна на уроке сказала, что в группе, едущей на каникулах в Город-Герой, есть свободные места, а потому желающие могут к ней, к Зое Альбертовне, подойти и записаться, он, Расим, поначалу никак не отреагировал: друзей у него, у новенького, в классе ещё не было, а ехать просто так не очень-то и хотелось…
*****
Но одноклассник Антон, сразу решивший, что он поедет, стал уговаривать Расима, чтоб Расим ехал тоже, говоря, что ему, Антону, будет скучно с братьями-близнецами, что они, он и Расим, попросят, чтоб их заселили в один номер, и Расим, поддавшись на уговоры — надеясь в поездке с Антоном сдружиться, сойтись поближе, согласился; он два дня уговаривал мать дать ему деньги на эту поездку, а в последний момент Антон от поездки отказался — сказал, что у него возникли "непредвиденные обстоятельства", и получилось… получилось то, что получилось: Расим поехал один, без Антона, Зоя Альбертовна заселила его в один номер с десятиклассником… ожидая, когда Димка выйдет из ванной, Расим совершенно отчетливо подумал, что, во-первых, как это классно, что у Антона возникли "непредвиденные обстоятельства", а во-вторых… и "во-первых", и "во-вторых" всё для него, для Расима, получилось как нельзя лучше!